Темная башня молитва стрелка

Стрелок — Тёмная башня С. Кинг

На шести лучах не удержишь мир,
Чуть ослабишь хватку —
Он пропадёт.
Ты уверен, это не просто миф,
Миру нужен тот, кто его спасёт.

Кто стреляет разумом, не рукой
И способен выдержать этот рок,
Ты и сам не знаешь, кто ты такой,
Потерявший душу свою Стрелок.

Но ни сердца ни разума нет у ка,
Если мы отправляемся по лучу,
Где опустит оружье твоя рука,
Я не знаю и знать это не хочу.

Знаю и знать это не хочу.

Палец на курке — оголённый нерв
И хранителя мира, и палача.
Ни одна не обходится цель без жертв —
Эта ноша лежит на твоих плечах.
Проливая кровь цвета алых роз,
Ты идешь, ни в чём нет твоей вины.
Тебя встретит тот, кто придумал ось,
На которой держатся все миры.

Но ни сердца ни разума нет у ка,
Если мы отправляемся по лучу,
Где опустит оружье твоя рука,
Я не знаю и знать это не хочу.

Знаю и знать это не хочу.

Твой окончен путь,
Что хотел — сбылось,
Только не тебе обрести покой.
Тебя встретит тот,
Кто придумал ось,
Но захочет ли
Говорить с тобой.

Тёмная башня

Я целюсь не рукой, тот кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом. Я стреляю не рукой, тот кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом. Я убиваю не выстрелом из револьвера, тот который убивает выстрелом, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем.
С.Кинг»Тёмная башня».

Хрустальные кубки и кубки из серебра,
Наполнены алым вином, словно кровью алой.
Тост поднят. осёдланы кони. и нам пора.
Не факт, что мы все возвратимся назад, пожалуй.
Последние рыцари Эльда трубили в рог,
Сегодняшний день будет труден, как день вчерашний,
И мы выбираем из тысяч иных дорог,
Дорогу на поле роз возле Тёмной Башни.
Слуг Тьмы посылает за нами Алый Король.
Лучи, что держали Мир, убивает время.
Нас ждут впереди предательство, кровь и боль,
Потеря друзей и любимых, обетов бремя.
Давно револьверы успели сменить клинки,
Но, видя потомков Артура, в нас верят люди.
Последних рыцарей Эльда зовут Стрелки
Ты делай, что должен. а дальше? — и будь, что будет!

Тёмная башня. Стрелок. По книгам Кинга

Он шёл пока светило солнце
По следу человека в чёрном.
Один в затерянных мирах.
В потертых чёрных сапогах.

На Клинта Иствуда похож.
От взгляда пробирает дрожь.
Стрелок один идёт по следу
Без выходных и без обеду.

Он разжигал костёр огнивом,
Располагаясь на привал.
Глядел на пламя терпеливо
И мясо жарил на углях.

На поясе два револьвера,
Вода на шее в бурдюках.
Он двигался легко и смело.
Быстрее молнии рука.

Стрелял без промаха по людям
И убивал уже не раз.
Но мы судить его не будем:
Такая вот его судьба.

Что делать? Мир устроен просто.
Стреляй, не задавай вопросов.
Убей врага скорей, пока,
Он сам не выстрелил в тебя.

Как колесо большой рулетки
Мир крутится вокруг оси,
А люди, как марионетки,
Их жизнь на ниточках висит.

За нитки дергая умело,
Бог или Дьявол, кто кого,
Он управляет нашим телом,
Но мы не чувствуем его.

А где-то в центре мирозданья,
Средь миллиона алых роз
Стоит гигантское созданье
Тёмная Башня выше звёзд.

В ней суть вселенной, середина
И Роланду необходимо
Проникнуть в эту середину,
Чтобы решить один вопрос.

Чтобы узнать одну причину.
Чтобы убить того мужчину.
Чтобы вернуть свою любовь.
Чтобы у всех была морковь.

Чтобы поставить мир на место.
Чтобы всем было интересно.
Чтобы увидеть Розу Мира,
Чтобы собрать всё воедино.

И жизни смысл у него простой:
Убить врагов любой ценой,
Идти вперед к заветной цели,
Дойти до Тёмной Цитадели.

Мир сдвинулся и неизвестно,
Когда он сдвинется на место.

Стрелок Дискейн идёт по следу.
Колдун Уокер впереди.
Его никак он не догонит
И мимо пролетают дни.

Это игра! Как в кошки мышки,
Но Роланд этого не слышит.
Как идиот идёт вперёд,
Упрям из Гилеада лорд.

Вот в мирный город он пришёл.
Осла поставил он в конюшню.

Потом отправился в трактир
Там выпивку и секс купил.
Забыл, как звали эту леди,
С ней было хорошо в постели.

Возьми меня с собой мой милый
Не раз она его просила.
И не могла она понять,
Нельзя тебе со мною, глядь.

Мир сдвинулся и не известно,
Когда он сдвинется на место.

Недолго в городе пробыл,
А уходя он всех убил,
Из двух стреляя револьверов,
Он уничтожил город скверный.

В живых остался только он.
Да солнца диск на небе голубом.
Куда осёл пропал тогда,
Кинг не расскажет никогда.

И наш стрелок продолжил путь,
Бредя по выжженной пустыне,
При этом думая о мире
Или ещё о чем-нибудь.

Мир сдвинулся и неизвестно,
Когда он сдвинется на место.

Стрелок идет порабощенный,
По следу человека в чёрном.
В плену навязчивых идей
Теряет он своих друзей.

Он часто вспоминает детство.
Как он учился быть стрелком,
Как сдал экзамены потом,
Как он покинул отчий дом.

Погибли все его друзья.
Так дальше жить ему нельзя.
Бороться надо до конца,
Он не забыл лицо отца.

Идёт по замкнутому кругу,
Карает зло везде и всюду.
Спасает мир от тёмной власти,
Идёт упорно к Тёмной Башне.

Мир сдвинулся и неизвестно,
Когда он сдвинется на место.

Он знает, как он сильно влип.
Он помнит всех, кто был убит.
Он верен клятве до конца.
Он не забыл лицо отца.

У колдуна прямые ноги.
Идёт он быстро по дороге.
Стрелок гоняется за ним.
Никак догнать его не может.

Он выбивается из сил.
Воды нет больше в бурдюках.
Стрелок надеется на ка.
Идёт к воде наверняка.

Решил воды набрать в бурдюк,
Как мальчика увидел вдруг.
Откуда этот блудный сын?
В пустыне и совсем один.

Джейк Чеймберз, так его зовут,
но как он оказался тут.
Он помнит, как собрался в школу.
Потом по улицам идёт.
Потом стоит на светофоре.
Потом его толкают в спину.
Потом попал он под машину.
Потом он умер, но воскрес.

И как-то оказался здесь.
Здесь или там, самообман.
Такое и не снилось вам.
Колдун опять наколдовал.

Короче, в книгу Стива Кинга
Попал он сам не зная как,
Но Роланд понял, это ка.
Без ка нам не прожить и дня.

Он в этой книге много миль
Уже идёт совсем один.

Бредя по выжженной пустыне.
При этом думая о мире
Или ещё о чём-нибудь,
Тем самым сокращая путь.

Становится всё интересней!
Теперь стрелок и мальчик вместе
Продолжат путь по книгам Кинга.
При этом думая о мире
Или ещё о чём-нибудь.
Тем самым сокращая путь.

Для Джейка Роланд, как учитель.
С ним вместе в Тёмную Обитель
Пошёл по следу колдуна
И цель у них теперь одна.

Чтобы поставить мир на место.
Чтобы всем было интересно.
Чтобы читатель не скучал.
Чтобы за всех переживал.

Сюжет у книги интересный:
Колдун идёт и неизвестно
Догонит ли его Стрелок.
Написано так много строк.

Колдун скрывается в пещере.
Стрелок и Джейк идут за ним.
Там заподня или победа?
Давайте тоже проследим!

Вот через пропасть мост висит.
Колдун на том конце стоит.
И манит Роланда рукою-
Иди поговори со мною.

Теперь им надо постараться,
Чтобы до колдуна добраться.

Не осторожный шаг и крик.
Джейк падает и в тот же миг
Он в пропасть чёрную летит.
И что-то Роланду кричит.

Стрелок не смог его спасти.
Прости его, пацан, прости.

Мир сдвинулся и неизвестно,
Когда он сдвинется на место.
Всё нелогичное логично.
Всё непривычное привычно.

Вот персонаж безумной книги
Знакомится со Стивом Кингом.
Тот и не думал никогда,
Что повстречает он Стрелка.

Но Стивен Кинг узнал его
И наркомана Эдди Дина.
Писателю необходимо
Уже закончить эту книгу.

Про башню пишет много лет,
Это коммерческий проект.
Закончить надо непременно.
Иначе все умрут мгновенно.

Всё в этом мире параллельно.
И даже есть такие двери,
Где параллельные миры
Друг с другом соединены.

Но Кингу дела нет до книги.
И скоро кто-нибудь погибнет,
Ведь параллельные миры
Друг с другом соединены.

Всё уже близится к концу
И надо жизнь спасти творцу:
Кинг по обочине идёт.
Вдруг грузовик его собьёт.

Как трудно избежать обмана.
Где продолжение романа?
Когда же Кинг допишет книжку?
Никто не воскресит мальчишку.

Джейк на обочине лежит.
И кровь из головы бежит.
Литературный наш герой
Лежит с пробитой головой.

Он просто выдумка творца,
Он просто буквы на бумаге,
Он позабыл лицо отца,
Он жизнь отдал забавы ради.

Всё нереально в книгах Кинга
Сон разума рождает мразей,
Его фантазии ужасны.
Воображение поражают.

Кинг пишет книги много лет.
В них правда, вымысел и бред.
Ведь параллельные миры
Друг с другом соединены.

Вот в книге человек-паук
Родился почему-то вдруг.
Сын двух отцов, двух матерей.
Кто он такой? Читай скорей.

Он мать свою сожрал мгновенно,
Такой голодный был, наверно.
Сюзанна, смерти избежала,
Хоть рядом с ней она лежала.

Она убила всех вокруг,
Как кольтом завладела вдруг.
И паука убить могла,
Но только дрогнула рука.
Но только ранила слегка.

Мордред имя паучка,
Мордред имя мальчики.
Мордред это сын стрелка,
Он не забыл лицо отца.

какой-то странный робот
стал нянькой для него.
еду готовил для младенца
пока не отказало сердце.

Младенец был беспомощен,
Притом, ужасно голоден,
Колдун его не накормил,
За это жизнью заплатил.

Чтоб утолить свой голод,
Вдруг пауком стал Мордред.
Как превратился в паука.
Сожрал Уолтера тогда.

Уолтер оказался глуп.
Он сразу превратился в труп.
Он заслужил, поверьте,
Такой ужасной смерти.

кого не мог убить Стрелок,
того сожрал его сынок.

Стрелок дошёл до Тёмной Башни.
Теперь ему сам чёрт не страшен.

Он всех злодеев победил.
Остался он совсем один.

Мне делать нечего, скучаю.
Начну роман читать сначала.

по роману Стивена Кинга «тёмная башня»
28 08 2016

01 09 2017
Я исправил и добавил кое-что.

Темная башня молитва стрелка

Посвящается Эду Ферману, который

рискнул прочесть эти истории

. Чайльд-Роланд к башне темной

Человек в черном спасался бегством через пустыню, а стрелок преследовал его. Пустыня была апофеозом всех пустынь: бескрайняя, она тянулась во все стороны, должно быть, на целые парсеки, смыкаясь с небом. Слепящая безводная белизна, ровная, если не считать гор, которые туманной дымкой вырисовывались на горизонте, да бес-травы, приносящей сладостные грезы, кошмары, смерть. Дорогу указывали редкие надгробия дорожных знаков — некогда этот прорезающий толстую корку солончака тракт был большаком, по которому следовали дилижансы. Но мир сдвинулся с места и обезлюдел.

Стрелок флегматично шагал по пустыне, не торопясь, но и не теряя времени попусту. Талию охватывал похожий на копченую колбасу кожаный бурдюк с водой. Бурдюк был почти полон. Стрелок, много лет совершенствовавшийся в искусстве кеф, достиг пятого уровня. На седьмом или восьмом он не чувствовал бы жажды; он мог бы с бесстрастным невозмутимым вниманием следить за обезвоживанием собственного тела, заполняя темные внутренние пустоты и щели своей бренной оболочки лишь тогда, когда логика подскажет, что это необходимо. Но он не был ни на седьмом, ни на восьмом уровне. Он был на пятом. А значит, хотел пить. Однако жажда не особенно мучила стрелка — все это доставляло ему смутную радость, ибо было романтично.

Под бурдюком находились отлично пригнанные по руке пистолеты. Два ремня крест-накрест охватывали бедра. Промаслившиеся глубже, чем нужно, кобуры не трескались даже под здешним враждебным солнцем. Рукояти пистолетов были сделаны из желтого, мелко зерненого сандала. При ходьбе подвешенные на сыромятном шнуре кобуры раскачивались, тяжело задевая бедра. В петлях ремней крошечными гелиографами вспыхивали и подмаргивали латунные гильзы. Кожа едва слышно поскрипывала. Сами пистолеты хранили молчание. Кровь уже пролилась. Поднимать шум в бесплодной пустыне не было нужды.

Одежда стрелка была бесцветной, как дождь или пыль. Ворот рубахи был распахнут. Из пробитых вручную петель свисал сыромятный ремешок. Штаны из грубой бумажной ткани трещали по швам.

Он взобрался на отлогую дюну (песка тут, однако, не было; земля пустыни была твердой, зачерствевшей, и даже проносящийся над ней после захода солнца резкий ветер подымал лишь колючую, надоедливую, неприятную пыль, схожую с порошком для выделки шкур) и с подветренного бока, с той стороны, откуда солнце уходило раньше всего, увидел крохотное затоптанное кострище. Такие небольшие знаки, подтверждавшие человеческую сущность того, кто носил черные одежды, неизменно наполняли стрелка удовлетворением. Губы на изъязвленных, шелушащихся останках лица растянулись. Он присел на корточки.

Человек в черном, разумеется, жег бес-траву. Единственное, что здесь было горючего. Она сгорала медленно, коптящим ровным пламенем. От приграничных жителей стрелок узнал, что бесы обитают даже в огне. Сами поселенцы траву жгли, но в пламя не смотрели — поговаривали, будто того, кто посмотрит в огонь, бесы заворожат, поманят и рано или поздно утянут к себе. Следующий, у кого достанет глупости поглядеть на языки пламени, сможет увидеть там тебя.

Там, где жгли траву, виднелось перекрестье уже знакомого стрелку значка идеограммы. От легкого тычка пальцев он рассыпался в серую бессмыслицу. В кострище нашелся только обгорелый кусок сала, который стрелок задумчиво съел. Так случалось всякий раз. Вот уже два месяца он шел за человеком в черном по бесконечному чистилищу пронзительно-однообразной бесплодной земли и ни разу не встретил ничего, кроме гигиенически-стерильных идеограмм на биваках. Ни единой жестянки, бутылки или бурдюка (сам он оставил уже четыре мешка, похожих на сброшенную змеей кожу).

Возможно, бивачные костры — выписанное буква за буквой послание: «возьми порох». Или: «конец уж близок». Или, может быть, даже «ешьте у Джо». Это не имело значения. Стрелок совершенно не понимал идеограмм, если это были идеограммы. Кострище же было таким же холодным, как все прочие. Он знал, что продвинулся к своей цели, однако с чего это взял, не понимал. Но и это было неважно. Он поднялся, отряхивая руки.

Никаких других следов не было. Острый как бритва ветер, разумеется, уже загубил даже те скудные следы, какие хранил спекшийся песок. Стрелку так и не удалось обнаружить даже испражнений своей будущей жертвы. Ничего. Только остывшие кострища вдоль древнего большака, да неустанно работающий в голове дальномер.

Опустившись на землю, стрелок позволил себе ненадолго приложиться к бурдюку. Внимательно обшарив взглядом пустыню, он посмотрел на солнце, скользившее к закату в дальнем квадранте небосклона, поднялся, вытащил из-за ремня перчатки и принялся рвать бес-траву для своего костра, который разложил на оставленном человеком в черном пепелище. Иронию подобной ситуации, наравне с романтикой жажды, стрелок находил горько привлекательной.

За кремень и кресало он взялся не раньше, чем день догорел, оставив после себя лишь бежавший в укрытие толщи земли зной да угрюмо-насмешливую оранжевую полоску на одноцветном горизонте. Он терпеливо наблюдал за южным направлением, где высились горы, не ожидая и не надеясь увидеть тонкую струйку дыма над новым костром — просто слежка входила в правила игры. На юге ничего не было. Близость жертвы была относительной. Недостаточной для того, чтобы разглядеть в сумерках дымок.

Стрелок высек над сухой травой искру и улегся с наветренной стороны, чтобы дурманный дым уносило в пустыню. Ветер дул ровно, не стихая, лишь изредка рождая пыльные смерчи.

Над головой, не мигая, горели звезды, такие же неизменные и вечные, как ветер. Миры и солнца миллионами. Рождавшие головокружение созвездия, холодное пламя всех цветов радуги. За то время, что стрелок потратил на наблюдение, лиловый оттенок с неба смыла волна густой черноты. Прочертив короткую, эффектную дугу, моргнул и исчез метеорит. Пламя отбрасывало странные тени, бес-трава выгорала медленно, образуя новые знаки — не идеограммы, а прямые, пугающие своей трезвой уверенностью кресты. Растопка сложилась в рисунок, который не был ни сложным, ни хитрым — попросту полезным. Узор этот говорил о черном и белом, о человеке, который в комнатах чужой гостиницы мог исправить скверное положение дел. Языки пламени неспешно лизали траву, а в раскаленной сердцевине костра плясали призраки. Стрелок этого не видел. Он спал. Замысловатый рисунок сплавился с полезным. Стонал ветер. Обратная тяга, вея над самой землей, то и дело заставляла дым закручиваться воронкой и маленьким смерчем подплывать к спящему. Порой струйки дыма касались его. И, как малая песчинка рождает в раковине устрицы жемчужину, рождали сны. Изредка стрелок постанывал, вторя ветру. Звезды оставались к этому так же равнодушны, как и к войнам, распятиям, воскресениям. Это тоже порадовало бы стрелка.

Тёмная башня (The Dark Tower) — цитаты из фильма

Знаешь, иногда люди не способны отличить сон от реальности.

— А что будет, если башню разрушат?
— Тьма и огонь.

Перестань, тебе больше нечего бояться. Смерть уже совсем близко.

Тебе положить рваные джинсы или обычные?

Путешествие в один конец.

Что происходит в одном мире, отдается в другом.

Все, кто дорог тебе, умирают.

Долгих дней и приятных ночей. И пусть их число удвоится.

Тьма уже повсюду. Всякая борьба с ней просто бессмысленна.

Мы проигрываем тогда, когда перестаем верить в победу.

Он спас мне жизнь, а я ему даже не нравлюсь.

Еще один оборот колеса судьбы, мой давний друг.

Я целюсь во врага, но не рукой. Ибо тот, кто целится рукой, позорит своего отца. Я же целюсь глазом. Я стреляю, но не рукой, ибо тот, кто стреляет рукой, позорит своего отца. Я стреляю разумом. Я убиваю, но не оружием, ибо тот, кто убивает оружием, позорит своего отца. Пока стоит эта башня, пока мы сражаемся, я убиваю сердцем.

Бьют часы на Темной башне

• 

Публицист Егор Холмогоров о фильме «Темная башня» по мотивам известной книги Стивена Кинга

На экраны всего мира вышла «Темная башня» — экранизация главного произведения американского фантаста Стивена Кинга. Цикл романов о Стрелке Роланде, ищущем Темную башню в центре мироздания, стал культовым для множества поклонников произведений «короля ужасов». И вот – долгожданная экранизация книг, которые считались в принципе для экранизации непригодными.

Фильм чем-то напоминает Гарри Поттера, «Ночной дозор» и романы Владислава Крапивина одновременно (семейная коллизия вообще вызывает ощущение дежавю с повестью Крапивина «Трое с площади карронад»). Ненужный родителям мальчик Джейк обладает даром ясновидения и сверхспособностями, которые негодный мучитель детей — человек в черном — хочет использовать для разрушения столпа мироздания. Злодей незамысловато бомбардирует Темную башню «слезинками ребенка», поставленными на конвейер. По счастью, мальчику попадается на пути Стрелок Роланд и вместе они устраивают такую борьбу за мир, что камня на камне не остается.

Всё это трогательно, благонамеренно, очень патриархально – с семейными ценностями и защитой башни, как средоточия мирового добра, от мирового зла. В фильме есть совершенно новозаветные сцены – налет слуг злодея на деревню в поисках мальчика, убивающих всех попадающихся им на пути детей, — чистой воды избиение младенцев.

Правда в соответствии с голливудской расовой корректностью, Стрелка, придуманного на основе персонажа Клинта Иствуда в фильмах Серджио Леоне, играет… темнокожий актер Идрис Альба. В Нью-Йорке он выглядит, конечно, не как рыцарь из старинного ордена из другого мирового измерения, а как гопник «с раёна»: того гляди начнет читать рэп.

Зато злодей, конечно, должен быть непременно белым и с замашками истинного аристократа. И вот Мэтью Макконахи, еще недавно рассматривавшийся как кандидат на роль самого Стрелка, отправляется в темный угол – зло, конечно, должно быть белым, с тонкими чертами лица и изысканной утонченной иронией.

Прекрасный фильм, в общем. Для тех, кто не читал оригинала – романов Стивена Кинга, которые вообще о другом. Это рассказ о поисках если не Бога, то тайны мироздания. И никакой вам борьбы бобра с ослом. Темная башня – это старинный кельтский символ средоточия традиций. Можно вспомнить, к примеру, знаменитые стихи У.Б. Йейтса.

Слышно: у стражи на черной башне
Скисло вино и скудна еда,
Но, не мечтая о лучшем брашне,
Воины клятве верны всегда,
Башню они блюдут:
Хоругви врагов не пройдут.

Стоят мертвецы в гробах в полный рост,
Дуют ветра с берегов,
Гнет их шквального вéтра рев,
Старые кости скрипят.

Хоругви приходят, грозят, подкупают,
Шепчут: «Король ваш забыт давно,
Новые к трону теперь подступают,
Вам не все ли равно?»
Но если давно он истлел,
То что же вас страх одолел?

В гробах — тусклый свет луны и звезд,
Дуют ветра с берегов,
Гнет их шквального вéтра рев,
Старые кости скрипят.

Наш старый повар, что с первым рассветом
Лазит наверх, ловит птичек в силок,
Нас уверяет, клянется нам в этом:
Мол, протрубил королевский рог.
Всё бы старому врать!
Клятву блюдет наша рать.

В гробах сгущается мрак ночной,
Дуют ветра с берегов,
Гнет их шквального вéтра рев,
Старые кости скрипят.

(Перевод А. Серебренникова)

Но башня как образ традиции и познания находится совершенно вне этических горизонтов. В романе Кинга Стрелок после разговора с человеком в черном (который там не враг, а напротив – проводник) с легкостью переступает через гибель мальчика Джейка и устремляется за тайным знанием дальше. Чисто гностическая идея – познание (по сути – оккультное) выше добра, совести и жизни.

Заканчивается этот гностический путь довольно скверно. Добравшись до конца истории, Роланд, обнаруживает за последней дверью… начало истории и сваливается со стертой памятью в новый круг беготни белки в колесе. Никакой высшей Истины, высшего уровня нет, есть только бесконечный круг потерявшегося Эго.

Герой Кинга всё время повторяет катехизис стрелков:

«Я целюсь не рукой,
Тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца.
Я целюсь глазом.
Я стреляю не рукой,
Тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца.
Я стреляю разумом.
Я убиваю не оружием,
Тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца.
Я убиваю сердцем».

Наши тупоумные кинопереводчики переделали это в «позорит своего отца», но речь, конечно, не о патриархальных нравах, а о мироздании отвернувшемся от своего создателя. Сага Стивена Кинга, это история о мирах, в которых есть традиция и честь, но забывших лицо своего Отца и погруженных в безысходность вечного круговращения.

Несоответствие книгам Кинга и примитивность пошли «Темной башне» на пользу. Поделка со стрельбой, фейерверками, и начинающим Гарри Поттером, гораздо добрее, человечней, да и ближе к христианским ценностям. Если в современной западной культуре где-то еще есть цитадель простых и здоровых христианских ценностей, то именно в темных башнях Голливуда. Впрочем и оттуда их успешно выдавливают.

Смотрите на Царьград ТВ программу «Кино с Холмогоровым»

Клятва стрелков

Дубликаты не найдены

Друзья я из будущего. Роланд черный.

Друг, я из более далекого будущего, Роланд не только черный, но еще и фильм говно. При чем белый Роланд этот фильм не спас бы.

Я дрочу не рукой, я дрочу сердцем, кто дрочит рукой — забыл лик своего отца. Я кончаю не членом, я кончаю сердцем, кто кончает членом — забыл лик отца своего. Так и про этот кинчик.

я из будущего более далекого чем твое. на удивление да, негр даже в глаза не бросался на фоне остального пиздеца

Я еще из более далекого будущего. теперь мы все негры трансгендеры, фильм по прежнему отстой.

Пацаны, я из ещё более далекого будущего. Как же страшно за сериал по ведьмаку!

Я из ещё более далекого будущего. С Цири все же пронесло, а вот Йен ниочем

бля не трави душу

Просто режиссер забыл лицо своего отца.

Oh my God, I am heartily sorry for having offended Thee.
I detest my sins for having offended Thee, oh Lord.
Listen to me, Lord.
Oh my strength. haste Thee to help me.

Oh my God, I trust in Thee.
Let me not be ashamed.
Let not my enemies triumph over me.

God grant me strength.
Blessed be the Lord, my strength, which teaches my hands to war and my fingers to fight.
My goodness and my fortress. my high tower and my Deliverer.
My shield and He in Whom I trust.

Ахаха, еще ждешь?

Ой вэй, дождались таки.

Мне почему-то хочется что сняли мульт по нему.Классно могло бы получится, эхх. мечты

Фильм: «Темная башня». Есть ли в действительности «Кодекс стрелка»?

В фильме: «Темная башня» была затронута тема некого «Кодекса стрелка».

Были упомянуты такие слова:

Я целюсь во врага, но не рукой ибо тот кто целится рукой позорит своего отца. я же целюсь глазом. Я стреляю, но не рукой ибо тот кто стреляет рукой позорит своего отца. я стреляю разумом. Я убиваю, но не оружием ибо тот кто убивает оружием позорит своего отца. я убиваю сердцем.

Существует ли такой кодекс в действительности или это вымышленный документ?

Что представляет из себя «Кодекс стрелка»?

Для начала, речь идёт о вымышленной вселенной. Стало быть, всё, что в ней происходит — вымышлено.

Эти строки, которые называются Gunslinger litany, то есть не кодекс и не правило, а этакая речёвка, помогающая сосредоточиться и отражающая часть мировоззрения, присутствует не только в фильме «Тёмная башня», но и в одноимённом цикле книг, по которому (условно) тот фильм и снят. Это далеко не кодекс, поскольку не отражает ни целей существования, ни принципов бытия стрелков. Эти строки говорят лишь о процессе стрельбы, а жизнь Стрелков им не исчерпывается. Как бы Стрелки могли быть дипломатами, миротворцами, разведчиками, землевладельцами, зачем их обучали логике, риторике, математике, физике, химии, географии и истории, с какой стати все вокруг признавали и почитали бы их как независимых и справедливых хранителей, если б их деятельность и идеология сводилась к наставлению по стрельбе?

Молитва за мёртвых. ТОЛЬКО для поклонников произведения Стивена Кинга «Тёмная башня».

Дубликаты не найдены

Я когда хочу стрелять из лука в тир, иногда вспоминаю фразу «Настоящий стрелок целится сердцем. Тот кто целиться глазом — забыл лицо своего отца» в эти моменты стрела может улететь даже в потолок. Но я всё равно пытаюсь целится сердцем))

— Вставай и прекрати ныть, червяк! Ты забыл лицо своего отца!=)

Концовка конечно у ТБ. Тяжеловата, но открыта, так что мб и все ок у Ролланда получилось)

А касательно судьбы Роланда — да, там ведь Кинг оставил вариант, так что шанс есть.

В том же «Чувство, которое словами можно выразить только по-французски» идея ада доведена до нужного уровня безысходности.

Стрелки

Стрелки (англ. Gunslingers) — наиболее известная и авторитетная военизированная организация во всём Центральном мире, представлявшая собой своего рода рыцарский орден воинов, служивших свету.

История Править

Стрелки были древними рыцарями света, поклявшимися защищать мир от надвигающейся тьмы. Самым первым и наиболее известным Стрелком, основавшим орден, был Артур Эльд. Ему служили и другие рыцари, первоначально вооруженные только мечами и щитами. Он являлся хранителем Тёмной Башни, защищавшим её от разрушения. У него были все сигулы, позволяющие открыть врата Башни. Именно ему принадлежали Рог Эльда и Револьверы Дискейнов. Неизвестно, откуда взялись эти револьверы, но они давали своему владельцу огромное преимущество перед вооруженными только холодным оружием противниками. В одном из сражений револьверы были серьезно повреждены, и Артур переплавил свой меч Экскалибур, чтобы собрать из него недостающие элементы конструкции оружия. Позднее, когда конструкция револьверов была изучена, все Стрелки вооружились идентичными револьверами.

На протяжении тысячелетий позиции Стрелков оставались непоколебимыми, а они сами неизменно выступали в роли защитников света, порядка и цивилизации. Резиденция Стрелков находилась в городе Гилеад, являвшемся столицей государства Новый Ханаан. Традиции Стрелков, равно как их оружие, передавались из поколения в поколение.

Однако на момент событий цикла книг всё начало меняться. В государствах повсеместно росло недовольство и протестные настроения против сложившегося порядка и уклада жизни. Многие винили в этом Стрелков. Нашелся некто Джон Фарсон, в широких кругах называемый Благодетелем и Добрым человеком. Изначально он был бандитом, но позднее возглавил восстание против властей Феодов Внутренней Дуги и поддерживаемого ими феодального уклада общества. Число его последователей постоянно росло, и Фарсон стал представлять реальную угрозу для Стрелков. Он развязал настоящую войну, которая шла с переменным успехом. Однако Фарсону удалось обнаружить и привести в действие смертоносные боевые машины Древних, которые кардинальным образом изменили ход войны.

В конечном итоге все Стрелки кроме Роланда Дискейна погибли в Битве на Иерихонском Холме от превосходящих сил Джона Фарсона, вооруженных оружием Древних. Роланду чудом удалось спастись, и теперь он последний живой Стрелок некогда великого ордена, на которого возложена обязанность спасти этот мир от Конца света.

Обучение Править

Обучение Стрелков было очень тяжелым и суровым, и не всем было дано закончить его. В шесть лет мальчиков отдавали на обучение строгим и жестоким учителям, которые нещадно били и материли учеников за их оплошности и провинности. К ученикам предъявлялись очень суровые требования. На момент событий оригинального цикла книг Тёмная Башня обучением будущих Стрелков занимались Кортланд Эндрюс и Ванней Мудрый. Корт учил мальчиков стрельбе из огнестрельного и метательного оружия, обращению с холодным оружием, навыкам рукопашного боя, выживанию в дикой местности, езде на лошадях, соколиной охоте, а также давал многочисленные наставления, которые должны были помочь им во взрослой жизни. Ванней учил будущих Стрелков грамоте, красноречию, истории, биологии, астрономии, рассказывал им об устройстве мира, о проявлениях магии и методах противостояния ей, учил разгадывать самые разные загадки, а также обучал основам искусства гипноза. Обучение продолжалось примерно до 18 лет и должно было окончиться прохождением учеником Обряда посвящения в Стрелки.

Обряд посвящения в Стрелки Править

Деятельность Править

Стрелки решали множество самых разнообразных и зачастую опасных для жизни задач, требовавших от них высокого профессионализма и мастерства.

Они являлись элитным боевым отрядом, своего рода спецназом другого мира, который в случае крупных военных столкновений должен был возглавлять войска Нового Ханаана.

Также Стрелкам приходилось осуществлять разведывательную и диверсионную деятельность, иногда даже в тылу врага.

В мирное время Стрелки были своего рода шерифами, следившими за порядком и законностью на подконтрольных им территориях. Они занимались поимкой и уничтожением опасных вооруженных преступников.

Кроме этого, Стрелки часто выступали в качестве правителей. Все они являлись крупными землевладельцами и могли на общем собрании выбрать своего старшего, который руководил бы ими и правил всем Новым Ханааном. Одним из таких известных Стрелков был Стивен Дискейн, отец Роланда.

На этом функции, осуществляемые Стрелками, не заканчивались. Они также выступали в роли послов и дипломатов, время от времени охотились на злых колдунов и отдельных монстров, а также выступали в роли палачей, приводивших в исполнение смертные приговоры. Роль палача передавалась Стрелку по жребию, если он вытягивал чёрный камень.

Но самой главной и истинной целью Стрелков, зачастую неизвестной непосвященным, являлась служба Свету, защита Тёмной Башни от всяких посягательств на неё, охрана цивилизации и привычного уклада жизни обитателей Центрального мира.

Вооружение Править

Стандартное вооружение всех Стрелков составляли большие и мощные шестизарядные револьверы одинарного действия с рукоятками из сандалового дерева. Они были предназначены для стрельбы свинцовыми пулями 45-калибра. Во время крупномасштабных боевых действий к их вооружению добавлялись специальные кавалерийские карабины, приспособленные для стрельбы из седла лошади. Также Стрелки в отдельных случаях могли использовать и метательное оружие. Катберт использовал рогатку, а Джейми — арбалет. В рукопашном бою Стрелки чаще всего использовали ножи. Стрелки были профессиональными убийцами, виртуозно обращавшимися со многими видами оружия. Практически никто не мог превзойти их в искусстве убийства и войны.

Катехизис Стрелка Править

Известные Стрелки Править

• Артур Эльд — самый первый из Стрелков, основавший этот орден и живший более тысячи лет назад до событий цикла книг;
• Стивен Дискейн — очень далёкий потомок Артура Эльда, отец Роланда Дискейна, старший Стрелок Гилеада;
• Роланд Дискейн — сын Стивена Дискейна, главный герой цикла книг Тёмная Башня, последний Стрелок.
• Катберт Оллгуд
• Алан Джонс
• Джейми ДеКарри
• Томас Уитмен
• Тим Росс