Молитва о монашестве

Молитва о избавлении от искушений

Не попусти на меня, Владыко Господи, искушение или скорбь, или болезнь свыше силы моей, но избавь от них, или даруй мне крепость перенести их с благодарением.

По свидетельству духовной дочери старца Георгия, прозорливой старицы схимонахини Олимпиады (Ивановой), преподобноисповедник Георгий явился ей во сне после смерти и сказал, как надо молиться:

Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходяшия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.

Преподобный Серафим Саровский говорил, что божия Матерь называется «язвою бесов», ибо нет возможности бесу погубить человека лишь бы только человек не отступил от прибегания к Божией Матери.

Надежда всем концем земли, Пресвятая Владычица Богородице, не грушайся мене скверного во дерзновенных молениях уст моих и помози мне угасить пламень греховный, очисти ум мой от лукавых помыслов, исцели и облегчи недуги моя, утиши бурю злых нападений. Пречистая Владычица, утоли печали, сокрушающие мое сердце, и защити покаянием от мрака греховного, Ты бо еси возведение роду человеческому и в печалех Скорая Утешительница. За толикия Твои милости до последнего моего издыхания славословити Тя имам. Пресвятая Богородица, спаси мя грешного. Аминь.

О Всемилостивая Владычице! Огради мя от злых бесов, искушающих мя, и от лукавых человек и дай мне познать их лукавство.

О, Пресвятая госпоже, Владычице моя Богородице, Небесная Царице! Спаси и избави мя, грешного раба Твоего, от напрасные клеветы, от всякия беды и напасти и внезапные смерти. Помилуй мя в дневных часех, и во утренних и вечерних, и во всякое время сохрани мя; стояща, седяща соблюди, и на всяком пути ходяща, и в нощных часех спяща снабди, покрый и заступи. Защити мя, Владычице Богородице, от всех враг моих, видимых и невидимых, и от всякого злаго обстояния. На всяком месте и на всякое время буди ми, Мати Преблагая, необоримая стена и крепкое заступление всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево, молений наших не презри в скорбех: но от бед избави нас, едина Чистая и Благословенная. Пречистая Богородице спаси нас. Владычице, прими молитвы раб Твоих, и избави ны от всякия нужды и печали.

Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже, Всепречистая Дево, Богородице Марие, Мати Божия, несумненная и единственная моя Надеждо, не гнушайся мене, не отвергай мене, не остави мене, не отступи от мене; заступись, попроси, услыши; виждь, Госпоже, помози, прости, прости, Пречистая!

Преподобный Серафим Саровский явился страцу Сампсону за три часа до его ареста. Вошел неслышно в светлом балахончике в келлию, склонился над спящим и медленно, очень внятно стал читать молитву, которую иеромонах Сампсон назвал «Всемилостивой». Он прежде этой молитвы не знал, но сразу понял, Она, всемилостивая, спасет и сохранит.

Миру ничего не нужно от монаха больше, чем молитва

В дни Рождественских чтений, которые проходили в этом году в стенах Сретенской обители Москвы, мы попросили настоятеля монастыря преподобной Марии Египетской в Нью-Йорке архимандрита Иоакима (Парра) ответить на насколько вопросов о современных особенностях монашеской жизни.

– Отец Иоаким, какие черты, на Ваш взгляд, отличают современное монашество?

Господь говорит нам, что мы в мире, но не от мира. Монашеская брань – в том, чтобы удалить себя из мира для общения с Богом и братьями и одновременно присутствовать в мире, свидетельствуя о Христе. Мы не можем позволить, чтобы окружающая обстановка контролировала нас. Мы вынуждены бороться за то, чтобы быть наедине с Богом, находясь вместе с другими людьми. Но самое сложное для современных монахов – это простота. Наш мир настолько технологичен, что мы привыкли постоянно что-то делать – это естественная тенденция – а нам надо учиться быть. Проблема, которая стоит перед современным монахом, – научиться быть с Богом и ближним.

В чем же состоит наша брань сегодня? Как осуществить ее? Брань древних и современных монахов совершенно одинакова, разница заключается лишь в том, что у нас слишком много всего есть и мы практически лишены возможности оставаться наедине с собой. Мы не можем пройти несколько километров, чтобы оказаться в пустыне. В нашей стране, даже уезжая далеко в горы, туда, где, кажется, никого не должно быть, обязательно услышишь телефонный звонок, увидишь самолет и туристов с палатками. Так что брань одна и та же, но облик, который она принимает, отличается от прежнего.

– Современный человек привык находиться в информационном пространстве. Присутствовать в этом пространстве важно сегодня и для Церкви. Это дает возможность людям получать объективную оценку о происходящих в Церкви и обществе событиях, но главное – свидетельствовать о Христе, используя для этой цели современные средства. У многих монастырей на канонической территории Русской Православной Церкви есть сайты. Но насельники монастырей, получая послушание трудиться в интернете, нередко огорчаются. Они хотели удалиться от мира, а такое послушание возвращает к мирскому образу мыслей. Можно ли как-то помочь им в этой ситуации?

– Если человек не живет молитвенной жизнью, если он по-настоящему еще не стал монахом, он будет разрушен, работая для мира. Например, если вы раньше были алкоголиком, алкоголь сломал вашу жизнь, но благодатью Божией и с помощью людей вы научились не пить, живете трезвым, скажем, пять лет, и кто-то говорит вам: «Теперь ты пойдешь работать с алкоголиками, потому что 30 лет ты пил, но целых пять лет ведешь здоровый образ жизни, значит сможешь рассказать алкоголикам, как изменить себя». Но тот, кто был алкоголиком, должен помнить: то общее, что есть у него с другими алкоголиками, это алкоголизм, а не трезвость. Вернуться к алкоголизму у бывшего алкоголика больше шансов, чем изменить жизнь алкоголиков.

Монах, когда получает послушание работать для мира, должен помнить, откуда он пришел. То общее, что есть у него с людьми из мира – это мир, а не Бог. И если он хочет сохранить монашескую жизнь, которую обрел, то не должен позволять миру возвращать себя в прошлое. Так что это очень деликатная и сложная ситуация.

Да, Церковь должна быть той структурой, которая проповедует, учит и предоставляет информацию о себе, но люди, руководя этим процессом, должны принимать во внимание, могут ли те, на кого возложено такое послушание, понести его.

– Это касается любого послушания, связанного с социумом?

– Если монах принимает работу для мира как послушание и постоянно помнит, что это не его инициатива, а делание ради Христа и Церкви, тогда любое послушание может быть благословенным занятием для него. Мы должны быть в непрерывном диалоге с нашими духовными наставниками, настоятелем, архиереем. Это нелегко, потому что работа может подменить собой жизнь, но это не жизнь, а мы всего лишь люди; монахи – люди, и должны помнить не только о сильных сторонах своей натуры, которые нам дал Господь, но и о своих слабостях, и не принимать на себя больше, чем то, с чем мы можем справиться.

Я думаю, что миру ничего не нужно от монаха больше, чем молитва. Нет такой работы, которая не могла бы быть выполнена монахами лучше, чем молитва. Посвящение себя пребыванию наедине с Богом бесценно. Никакая другая работа не может быть важнее этого служения, но осознание этого не приходит без молитвы.

Мы становимся очень прагматичными порой: видим необходимость в заботе о Церкви, монастырях. Конечно же, это важно, но, тем не менее, это нельзя сравнить с ценностью того, ради чего мы стали монахами. Мы пришли сюда, чтобы быть противоположностью миру: его ценности и заботы – это не наши заботы и ценности, и в действительности ценности и заботы мира не являются ценностями и заботами христианина вообще.

Для нас как для монахов сложно быть погруженными в деятельность, которая требует времени и сил. Духовно мы находимся в лучшем состоянии, когда мы бедны, нежели когда богаты и источник и цель нашей жизни удаляется от нас. Мы знаем, что когда мы послушливы, мы приближаемся к цели монашеской жизни, и все же более всего мы нуждаемся в молитве, посредством которой происходит возрастание в монашестве.

Если у человека есть жена и дети, и он работает только ради того, чтобы содержать их, подолгу задерживается на работе, не видит своих детей кроме того времени, когда они спят, не бывает со своей женой, – то даже если он предоставляет еду и кров своей семье, взаимоотношения начинают страдать, потому что есть вещи более важные, чем материальные нужды. Время, проведенное вместе, любовь, взаимное уединение – без всех этих вещей человек неизбежно задается вопросом: а зачем я нахожусь в браке? То же самое для монаха: если я не могу молиться, не могу ходить на службы, для чего я здесь? Ведь вся эта работа может быть выполнена и мирянином.

– Еще один вопрос также связан с современными особенностями монашества. В нашей стране в последнее время регулярно проходят монашеские форумы. Есть люди, которые смущены этим и полагают, что не монашеское дело собираться для решения каких бы то ни было проблем. Как Вы думаете, не вредят ли такие собрания духовной жизни насельников монастырей?

– Разумеется, хорошо, когда что-то организовано с целью разрешить жизненные вопросы людей. Есть много разных образов монашеского жития. Кто-то живет в лесу один, и это важно для Церкви. Не только для спасения конкретно этого человека, но и для осознания присутствия Бога, для Церкви как таковой. Есть монашествующие, которые призваны служить в священническом сане, и это также важно. Есть те, кто живет в больших сообществах, занимается преподавательской деятельностью или работой. Для всех этих людей монашеские форумы могут быть очень важны, потому что они помогают осознать, в чем заключается проблема. Но это лишь начало. Как сделать так, чтобы осознание присутствия Бога стало непрестанным предметом размышления каждого из нас?

Центр внимания всегда должен быть на том, что мы принадлежим Богу. Главные наши взаимоотношения это взаимоотношения с Богом. Я встречал монахов и монахинь, которые были пострижены в мантию, но говорили, что не умеют молиться: «Я не знаю, что делать, я не могу сидеть в церкви или в своей келье в одиночку. Я читаю молитвы, но я не знаю, что я делаю. Мне хорошо, когда я работаю». Для меня это сродни тому, как если бы муж сказал, что он не умеет говорить со своей женой. Он работает для своей семьи, потому что хочет быть любящим супругом, но не знает, как быть с ней, не знает, как говорить с ней. Взаимоотношения между ними есть, но они не развиты. Монахи, которые могут работать и не могут молиться, которые хотят быть вовлеченными в разнородную деятельность в миру и монастыре, не развиваются в монашестве. Нужно расти в этой жизни, чтобы взаимоотношения с Богом были полными. Для этого необходимо, чтобы монахи, которые знают, как молиться, посвятили бы время тому, чтобы обучать тех, кто не умеет молиться. Это обучение происходит не в классах, не с помощью книг и не на компьютере. Оно осуществляется посредством присутствия с теми, кто молится, в жизни, в общении, через пребывание с теми людьми, которые уже нашли источник своей жизни.

– Расскажите, пожалуйста, как проходит день в Вашем монастыре, как Вы общаетесь с братией, как вы молитесь вместе?

– Я верю, что настоятель – это не позиция привилегированного. Как настоятель ты должен прежде всего быть первым монахом: должен быть в церкви первым, а не последним, должен бывать на службах и не пропускать их ради других занятий. Независимо от того, как ты себя чувствуешь, ты встаешь и идешь в церковь. Это значит и то, что ты постоянно доступен для братии, что выполняешь свое послушание, в чем бы оно не заключалось. Если ты физически способен, ты работаешь: моешь пол, чистишь одежду, готовишь еду, потому что, во-первых, ты монах. И если ты делаешь это, монахи постоянно видят тебя как пример для подражания.

Члены нашей общины – это люди разных национальностей, разного образования, разного социального статуса. Мы пришли из мира, исполненного комфорта. Но мы также пришли из того мира, который ничего не знает о любви: где разрушенные семьи, семьи с дисфункциональными отношениями, половой распущенностью, аддиктивным поведением родителей и детей. Мир наполнен сломленными людьми, ищущими Бога. Они нуждаются в исцелении. Прежде чем с ними можно будет что-то делать, их нужно исцелить. Христос выбрал Своих апостолов как учеников, и они жили вместе как семья. Мы тоже стараемся жить как семья: вместе работаем, молимся, учимся. Пытаемся понять, что означает жить во взаимоотношениях любви.

Наш день начинается утреней в шесть утра по вторникам и четвергам. После утрени мы завтракаем, потом занимаемся и после занятий, в полдень, читаем часы, потом обедаем. После обеда – работаем; в зависимости от вида работы, в три или четыре часа заканчиваем ее. В пять часов вечерня, после которой ужин. Потом убираем дом, моем посуду. В 19.30 – повечерие, и все начинается заново. В среду и пятницу вечерня – в шесть, еда до вечерни. В 23 часа мы приходим в церковь, чтобы служить утреню и Литургию до утра. Затем спим, утром идем на занятия и так далее. Литургию мы обычно служим в субботу, воскресенье, во вторник и в четверг. И конечно, если есть праздник, то по праздникам.

Я думаю, что ночные бдения очень важны для монахов по многим причинам. Так я напоминаю монахам о необходимости молиться о мире. Молодые люди в развитых странах зачастую проводят ночь, греша. Большую часть греховных деяний, которые совершает человек, он совершает ночью, поэтому в течение ночи мы чувствуем глубокую связь с миром. Сначала это казалось слишком трудным для братии, но через некоторое время они полюбили бдения. В ночной молитве всегда есть элемент пасхального богослужения. На ночную молитву сложно прийти, но всегда радостно уходить после молитвы. Большая часть людей отправляется спать из храма в очень хорошем настроении. Так что мы немного пытаемся практиковать аскетизм.

– В вашей обители кто-то из братии занимается социальным служением?

– Лично я – да, братия находится в монастыре ради молитвы. Мы проводим богослужения в англоязычном приходе в Нью-Йорке, не всегда я совершаю богослужения, там бывают и другие иеромонахи. Мы сподвигаем наших прихожан к тому, чтобы сами миряне совершали социальное служение – кормили бедных, бездомных.

Беседовала Екатерина Орлова

Молитвы в желании принять монашество : молитвы

О священная главо, преподобне и богоносне отче наш Сергие!

Молитвою твоею, и верою и любовию яже к Богу, и чистотою сердца, еще на земли во обитель Пресвятыя Троицы душу твою устроивый, и ангельскаго общения и Пресвятыя Богородицы посещения сподобивыйся, и дар чудодейственныя благодати приемый.

По отшествии же твоем от земных наипаче к Богу приближивыйся и небесныя силы приобщивыйся, но и от нас духом любве твоея не отступивый, и честныя твоя мощи, яко сосуд благодати полный и преизливающийся, нам оставивый!

Велие имея дерзновение ко всемилостивому Владыце, моли спасти рабы Его (имена), сущей в тебе благодати Его верующия и к тебе с любовию притекающия.

Испроси нам от великодаровитаго Бога нашего всякий дар, всем и коемуждо благопотребен:
толкование

О священная глава, преподобный и богоносный отец наш Сергий!

Ты молитвою своею, и верою, и любовью к Богу, и чистотою сердца еще на земле обителью Пресвятой Троицы душу твою соделал, и общения с Ангелами, и посещения Пресвятой Богородицы удостоился, и дар чудодейственной благодати принял.

По отшествии же твоем из земной жизни особенно к Богу приблизился, и к Небесным Силам приобщился, но и от нас духом любви своей не отступил и чтимые твои мощи, как сосуд благодати полный и переливающийся, нам оставил.

Великое дерзновение имея ко Всемилостивому Владыке, моли о спасении рабов Его, обитающей в тебе благодати Его верующих и к тебе с любовью притекающих.

Испроси нам у богатого дарами Бога нашего всякий дар, всем и каждому потребный:
толкование

О преподобне и богоносне отче наш Сергие!

Воззри на нас (имена) милостивно и, к земли приверженных, возведи к высоте небесней.

Укрепи наше малодушие и утверди нас в вере, да несомненно уповаем получити вся благая от благосердия Владыки Бога молитвами твоими.

Испроси предстательством твоим всякий дар всем и коемуждо благопотребен и вся ны споспешествующими твоими молитвами сподоби в день Страшнаго суда шуия части избавитися, десныя же страны общники быти и блаженный оный глас Владыки Христа услышати:

«Приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира». Аминь.
толкование

О преподобный и богоносный отец наш Сергий!

Воззри на нас (имена) милостиво и к суете земной приверженных возведи к высоте небесной!

Укрепи наше малодушие и утверди нас в вере, без сомнений надеемся получить все блага от Милосердного Владыки Бога по молитвам твоим.

Испроси ходатайством твоим всякий дар всем и каждому потребный и, всех нас сопровождая твоими молитвами, удостой в день Страшного Суда от участи стоящих слева избавиться, а сделаться общниками правой стороны и блаженный возглас Владыки Христа услышать:

«Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от сотворения мира». Аминь.
толкование

Увлекаемый жаждою уединения, Савватий удалился на озеро Ладожское, на остров Валаам, затем тайный глас указал ему путь к Белому морю. В 1429 году Савватий водрузил святой крест и поставил келью на Соловецком острове.

О преподобнии отцы, велиции заступницы и скории услышателие молитв, угодницы Божии и чудотворцы Зосимо и Савватие!

Не забудите, якоже обещастеся, посещати чада ваша. Аще бо и отъидосте от нас телом, но духом присно с нами пребываете.

Молим убо вас, о преподобнии, избавите ны от огня и меча, от нашествия иноплеменников и междоусобныя брани, от тлетворных ветров и от внезапныя смерти и от всех прилог бесовских, находящих на ны.

Услышите нас, грешных (имена), и приимите молитву сию и моление наше, яко кадило благовонное, яко жертву благоугодную, и души наша, злыми делы и советы и помыслы умерщвленныя, оживите.

И якоже умершую отроковицу возстависте, и неисцельныя раны многих исцелисте, и от духов нечистых зле мучимыя избависте; тако и нас, содержимых во узах вражиих, изьмите, и от сетей диавола избавите, из глубины прегрешений изведите, и милостивым вашим посещением и ходатайством от враг видимых и невидимых оградите ны, благодатию и силою Пресвятыя Троицы, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
толкование

Увлекаемый жаждою уединения, Савватий удалился на озеро Ладожское, на остров Валаам, затем тайный глас указал ему путь к Белому морю. В 1429 году Савватий водрузил святой крест и поставил келью на Соловецком острове.

О преподобные отцы, великие заступники и скоро слышащие молитвы, угодники Божии и чудотворцы Зосима и Савватий!

Не забудьте, что обещали посещать чад ваших! Ибо вы и отошли от нас телом, но духом вечно с нами пребываете.

Молим вас, о преподобные: избавьте нас от пожара и убийства, от нападения иноземцев и междоусобной вражды, от тлетворных ветров, от внезапной смерти и от всех приступов бесовских, находящих на нас.

Услышьте нас, грешных, и примите молитву эту и моление наше, как кадило благовонное, как жертву благоугодную, и души наши, злыми делами, советами и помыслами умервщленные, оживите.

И как умершую девушку вы воскресили, и неизлечимые болезни многих излечили, и мучимых злыми духами избавили от них: так и нас освободите от уз вражьих и от сетей диавола, из глубины прегрешений достаньте, и милосердным вашим посещением и ходатайством от врагов видимых и невидимых оградите нас, благодатью и силою Пресвятой Троицы, всегда и ныне и присно и во веки веков. Аминь.
толкование

Личное прошение

О преподобнии угодницы Божии и чудотворцы Зосимо и Савватие! Умолите Господа Бога даровати ми (имя, содержание прошения), и оставление всех прегрешений моих. Да вашим милосердным предстательством прославлю Триединаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
толкование

Личное прошение

О преподобнии угодницы Божии и чудотворцы Зосимо и Савватие! Умолите Господа Бога даровати ми (имя, содержание прошения), и оставление всех прегрешений моих. Да вашим милосердным предстательством прославлю Триединаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
толкование

Иисусова молитва египетских монахов

Когда и кем впервые стала практиковаться Иисусова молитва? В каких древних памятниках зафиксированы наставления духовно умудренных подвижников о спасительности Иисусовой молитвы? И что именно говорили они? Были ли у практики призывания имени Христова противники? Этому посвящена работа известного французского богослова, специалиста по истории сирийского и коптского монашества Антуана Гийомона (1915–2000), перевод которой мы предлагаем нашим читателям.

Чтобы отыскать в египетской монашеской литературе подлинные и ясные свидетельства о практике Иисусовой молитвы, мы должны обратиться к более поздним работам, сохранившимся на коптском языке. Одной из главных является «Из добродетелей отца нашего праведного – великого аввы Макария» [6] . Мне хотелось бы проанализировать эти тексты, не удостоившиеся до сих пор должного внимания со стороны историков Иисусовой молитвы.

«Держись Того… Чье имя – сладость на устах всякого, Кто есть сама сладость»

Монаху, который приходил к Макарию исповедовать свои грехи, он давал следующее наставление: «Мужайся, сын мой. Держись Того, Кто не имеет ни возраста, ни происхождения; Кто пребывает вовек и не имеет конца; Кто есть пристанище тех, кто надеется только на Него, Чье имя – сладость на устах всякого, Кто есть сама сладость, совершенная жизнь, Кто владеет сокровищем неизбывной благодати; Господь наш, Иисус Христос; да будет Он твоей силой, твоей помощью, твоим прощением!» [7] . Постоянное призывание имени Иисуса есть вернейшее средство спасения. Об этом говорит и авва Аммон, советующий брату спасаться, усердно повторяя молитву мытаря. Мольба о прощении, крик о помощи здесь явно не выражены, но имя Христа расценивается как единственное, что может принести помощь и милость.

Следует заострить внимание еще на одном моменте: призыв имени Иисуса произносится с каждым выдохом

Призвать «спасительное» имя Иисуса – значит убедиться в присутствии, близости к нам Самого Спасителя, Который исцелит нас от телесных и душевных недугов.

Однажды Макарий пошел проведать некоего старого монаха, который по причине тяжкой болезни не вставал с постели. Этот старец имел склонность постоянно призывать «спасительное и благословенное имя» Иисуса. Макарий справился о его здоровье (или спасении; коптское слово имеет оба значения). Тот бодро ответил: «Я с усердием взыскую этот сладкий хлеб жизни – священное имя Господа нашего Иисуса Христа; и погрузился я в сладкий сон, и увидел явление Царя – Христа в облике назоретянина. Он трижды сказал мне: “Смотри! Это Я, и никто, как Я”. Тогда я проснулся в великом ликовании и забыл о своих страданиях» [9] .

Во всех этих текстах особо подчеркивается «сладость», которую испытывает тот, кто посвящает себя призыванию имени Иисуса Христа.

Однажды молодой монах спросил у Макария: «Отче, скажи мне, что такое сладость и что такое горечь?» (ср.: Иак. 3: 11). Макарий, используя красочное сравнение, ответил: «Говорят, что, когда мать опускает малыша на землю, она дает ему в руку что-нибудь сладкое, чтобы он не тащил в рот всякую гадость. Сравни это с грехом и наслаждениями; а сладость – это Господь наш Иисус Христос, Его благословенное имя, драгоценная жемчужина» [10] (ср.: Мф. 13: 45). Вдохновленный фразой из Послания апостола Иакова 3: 1, в другом месте он говорит: «Да не истечет из родника сокровищницы нашего сердца поток горькой воды [то есть дурных помыслов], но непрестанно будет происходить из него сладость, что есть Господь наш Иисус Христос» [11] .

Самым распространенным способом молитвы среди египетских монахов являлось meletê – «размышление»: под этим следует понимать непрестанное чтение Священного Писания sotto voce (вполголоса) и по памяти. Это упражнение давало им возможность исполнять сразу две обязательные заповеди: заниматься физическим трудом и непрестанно молиться: labora manibus tuis et ora Deum incessanter [12] . Иисусова молитва прекрасно подходит для этого способа моления.

Макарий ответил: «Нет помышления выше повторения спасительного и благословенного имени Господа нашего Иисуса Христа»

Однажды один брат попросил Макария объяснить ему следующий стих: «Помышления сердца моего да будут благоугодны пред Тобою» (Пс. 18: 15). Макарий ответил: «Нет помышления выше повторения спасительного и благословенного имени Господа нашего Иисуса Христа, постоянно в своем уме сохраняемого, как сказано: “Как ласточка издавал я звуки, тосковал как голубь” (Ис. 38: 14). Так и раб Божий – крепко держится за спасительное имя Господа нашего Иисуса Христа» [13] .

Почти во всех этих текстах, особенно в конце последнего процитированного отрывка, встречается выражение, на которое мы пока не обращали большого внимания: имя Иисуса есть хлеб, очень сладкая пища. Развивая эту мысль, в следующем тексте приводятся сравнения, которые хорошо описывают вид «размышления», состоящий в призывании имени Иисуса.

Один брат спросил Макария: «Какое самое лучшее занятие для монаха в его аскетической жизни?» Макарий ответил: «Блажен тот, кто непрестанно, с сокрушенным сердцем держится за благословенное имя Господа нашего Иисуса Христа, так как поистине в аскетических упражнениях нет ничего лучше, как эта благословенная пища, если ты вкушаешь ее беспрерывно, как овца пережевывает свою жвачку и ощущает ее сладость до тех пор, пока она не проникнет в ее сердце и, словно елеем, заполнит все ее внутренности. Посмотри, как радуется овца, наполненная сладостью той жвачки, что жует она во рту своем. Да дарует нам Бог подобным образом сладостный елей имени Своего!» [15] .

В другом очень красочном отрывке Макарий использует иное, еще более яркое сравнение: «Я помню, как в детстве, когда я жил в доме отца своего, заметил, что старые женщины и молодые девушки постоянно что-то жуют с тем, чтобы подсластить слюну и отбить дурной запах, исходящий изо рта, и таким образом увлажнить и освежить свои внутренности. Если этот предмет материи может дать столько сладости тем, кто его жует, насколько больше может дать пища жизни, источник спасения, родник живой воды, сладость самого сладостного – Господь наш Иисус Христос, от бесценного и благословенного имени Которого бесы исчезают, как дым, когда слышат его из наших уст. Это благостное имя, если мы непрестанно повторяем его и непрестанно размышляем о нем, просвещает разум, приводит в движение душу и тело, изгоняет все дурные помыслы из бессмертной души и открывает ей небесное и прежде всего Того, Кто выше всех, – Господа нашего Иисуса Христа, Царя царей, Властелина властителей, небесную награду тем, кто всем сердцем ищет Его» [16] .

Эти тексты подтверждают давно установившуюся практику молитвы Иисусовой, но являются ли они подлинными высказываниями Макария Египетского – основателя монашеской жизни в Скитской пустыне? Если так, то они свидетельствуют о том, что Иисусова молитва была известна египетским монахам еще в IV веке.

Сборник «Из добродетелей святого Макария», в котором они сохранились, составлен из текстов разного происхождения. В нем встречаются изречения святого Макария, которые уже имеются в более раннем собрании «Apophtegmata» и поэтому претендуют на подлинность. Некоторые отрывки взяты из известных «Духовных наставлений», дошедших до нас под именем Макария, сирийское происхождение которых, однако, не подлежит сомнению. Тексты, относящиеся к Иисусовой молитве, невозможно отыскать где-то еще. Возможно, они относятся к более поздним текстам этого сборника.

В ходе раскопок в древней пустыне Келлий удалось найти длинное надписание Иисусовой молитвы на стене кельи

Эти литературные свидетельства того, что Иисусова молитва была известна и практиковалась среди египетских монахов в VII–VIII веках, подтвердились несколько лет назад новыми эпиграфическими данными. В апреле 1965 года в ходе раскопок в древней пустыне Келлий между пустынями Скит и Нитрия, хорошо известными по «Apophtegmata Patrum», нам удалось найти длинное надписание Иисусовой молитвы [21] . Эта надпись из 29 строк не датирована, но по археологическим данным и по найденным в соседних комнатах надписям мы смогли установить, что написана она между серединой VII века и серединой VIII века В ней содержится возражение, внушаемое бесами против Иисусовой молитвы: «Если будешь все время вопить: Господи Иисусе! – значит, ты не молишься Отцу и Святому Духу». На это следует ответить, что Сын неотделим от Отца и Святого Духа и тот, кто призывает Христа, молится в то же время Святой и Нераздельной Троице.

Это надписание нашли начертанным на стене комнаты, которая была молельней; в этой же комнате были и другие надписи, также подтверждающие, что монах, живший в этой келье, был пылким приверженцем Иисусовой молитвы: «Иисус Христос, спасительное имя!», «Господи Иисусе, помоги нам!» Этот монах определенно был не единственным в Келлии, кто занимался Иисусовой молитвой. Но то возражение, о котором говорилось выше, показывает, что в Келлии были и противники этой практики, которые утверждали, что это есть не более чем новомодное поклонение. Это противостояние, возможно, объясняет, почему в тех литературных источниках, которые мы проанализировали, рекомендации заниматься Иисусовой молитвой подкрепляются авторитетом великих святых – Макария Великого, его «римских» учеников и Антония Великого.

Мужской монастырь «Крестовая Пустынь», поселок Солох-Аул

Официальный сайт монастыря

Рзмышления о монашеском молитвенном правиле

Что такое молитва? Молитва есть беседа или разговор наш с Богом. (Закон Божий)
Молитва является основой и центром христианской жизни. (Православный катехизис)
Молитва есть главное дело. Она и есть путь наш к Богу. (Свт. Феофан Затворник)

Молитва — великое оружие, неоскудевающее сокровище, основание тишины, корень, источник и матерь тысячам благ. (Прп. Ефрем Сирин)
Великое средство ко спасению — вера, а в особенности, непрестанная сердечная молитва. Вот что есть молитва — это непобедимая победа! (Прп. Серафим Саровский)
Молитва — вещь такая, что, проживши в монастыре несколько лет, не скоро научишься молиться, как следует. (Прп. Амвросий Оптинский)
Не словом только надо молиться, но и умом; и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум. Все сие в совокупности и есть настоящая молитва; и если нет в молитве твоей чего-либо из сего, то она есть или несовершенная молитва, или совсем не молитва. (Прп. Никодим Святогорец)

Исихазм – духовное делание монахов-подвижников.

По выражению одного современного православного богослова, если монашество является средоточием православной духовности, то исихазм — самое ядро этого средоточия. Слово «исихазм» (от греч. «исихия» — покой, безмолвие) имеет много значений. Оно связано с представлением об обожении подвижника-христианина уже в земной жизни, с идеей видения Божественного Света в глубине собственного сердца. Обожение достигается не просто личными усилиями человека или божественным даром, но согласным движением человеческой воли и воли Бога.

Исихастами обычно называют монахов-подвижников, которые применяют особые приемы «умного делания» — молитвы как внутренней духовной работы. Она совершается безмолвно и бессловесно, «умом» — глубинах человеческой души. Такая молитвенная практика, очень древняя, получила особую известность в XIII–XIV веках благодаря инокам Святой горы Афон.

Наиболее полное богословское обоснование исихазму дал святитель Григорий Палама (1296–1359), митрополит Фессалоникийский. Он учил, что, хотя сущность Бога непознаваема, Божество можно непосредственно созерцать и познавать благодаря присутствию в мире нетварных (т. е. несотворенных, существующих вечно) божественных энергий.

Существует множество видов этих энергий, но в любой из них таинственным образом полностью присутствует Бог Живой. В церковных Таинствах христианин в той или иной мере усваивает эти энергии. Их и видит «внутренними очами» подвижник как Фаворский свет — тот самый, который видели ученики Иисуса Христа при Его Преображении на горе Фавор.

Исихазм пронизывает всю историю Православия. Присущие ему идеи и устремления прослеживаются уже в творениях отцов Церкви первого тысячелетия. Они оказали огромное влияние и на духовную жизнь Русской Православной Церкви: видением Фаворского света, верой в реальность богообщения и обожения человека проникнуты иконопись преподобного Андрея Рублева, деяния преподобного Сергия Радонежского, поучения преподобных Нила Сорского, Паисия Величковского, Серафима Саровского, старцев Оптиной Пустыни.

Монахи молитвой помогают всему миру.
(Старец Паисий Афонский, из книги «Духовное пробуждение»)

«Дело монаха — стать сосудом Святаго Духа. Он должен сделать свое сердце таким чутким, как листочек сусального золота. Все делание монаха есть любовь, и в путь свой он тоже выходит от любви к Богу, которая заключает в себе и любовь к ближнему. Монах размышляет о несчастье человечества, его сердце уязвляется болью, и он непрестанно сердечно молится о мире. Так монах милует мир молитвой.

Есть монахи, помогающие людям больше, чем мог бы помочь им весь мир. К примеру, человек мирской помогает бедняку килограммом риса и парой апельсинов, да и те часто дает лишь для того, чтобы его увидели другие, которых он сам при этом еще и осуждает за скупость. Но монах творит молитву и ею, в молчании, шлет целые тонны помощи своим ближним.

Монах не намечает собственной программы действий, не составляет мирских проектов миссионерской работы, он идет вперед без всякого собственного плана, и добрый Бог включает его в Свой Божественный план, а если это понадобится, то Он ведомым Ему способом может послать его и на апостольский подвиг.

Бог не требует от монахов, чтобы они выходили в мир и водили людей за ручку. Он хочет, чтобы монахи опытом своей личности давали людям свет и таким образом руководствовали их к Вечной жизни. То есть служение монаха не в том, чтобы помогать миру, находясь в миру.

Монах уходит далеко от мира не потому, что он ненавидит мир, но потому, что он любит его. Живя вдали от мира, монах своею молитвой поможет ему в том, в чем нельзя помочь по-человечески, но одним лишь божественным вмешательством. Поэтому монах должен находиться в постоянной связи с Богом, принимать от Него сигналы и указывать людям путь к Нему.

«Почему, — спросили меня, — монахи сидят здесь? Почему они не идут в мир на общественное служение?» — «А разве, — ответил я, — маяки не должны стоять на скалах? Что, прикажете им переехать в города и подключиться к работе уличных фонарей? У маяков свое служение, у фонарей свое». Монах — это не лампочка, которая висит над городским тротуаром и светит пешеходам, чтобы те не спотыкались. Монах есть далекий маяк, утвержденный высоко на скалах и своим сиянием освещающий моря и океаны для того, чтобы корабли шли верным путем и достигали Бога — пункта своего назначения.

Конечно, монах никогда не говорит: «Я спасу мир». Он молится о спасении мира параллельно с молитвой о своем собственном спасении. А когда добрый Бог, услышав его молитву, помогает миру, монах не говорит: «Я спас мир, — но: — Бог спас мир». Монах должен достичь такого состояния, чтобы молиться: «Боже мой, Ты на меня не гляди, меня не милуй. Позаботься о мире, помилуй его». Монах молится так не потому, что сам он не нуждается в милости Божией, но потому, что имеет многую любовь к миру».