Разновидности Иисусовой молитвы

Виды молитв

. Нужно, наверное, сначала сказать о видах молитвы, точнее, о видах именно Иисусовой молитвы, так как в нашей жизни при борьбе с грехом это имеет большое значение. Оттого что мы не учитываем, что молитвенное развитие совершается постепенно, у нас бывают ошибки, приводящие иногда, из-за неопытности нашей, к серьёзным последствиям. Может быть, некоторым сказанные мною вещи покажутся общеизвестными, но «повторение — мать учения», по крайней мере, вреда не будет. Кроме того, нечаянно может открыться какой-то момент, который они раньше опускали, не замечали и не обращали на него внимания.

Молитва, как правило, делится на три степени: устную, умную и сердечную. Это самое первое, элементарное деление. Но святитель Игнатий (Брянчанинов), как многоопытный подвижник, сверх того отделяет устную молитву от гласной. И справедливо, потому что, можно сказать, в устной молитве есть два подразделения: когда она говорится собственно устами и когда она произносится устами в голос. Бывает так, что мы можем говорить молитву устами беззвучно — просто шевелить губами. Однако же это молитва устная, поскольку произносится она устами, и она имеет большее отношение к молитве телесной. А иногда мы имеем возможность говорить молитву вслух, но такая возможность есть не всегда. Если мы при общении с людьми, например на работе, в общественном транспорте или даже во время службы в церкви, начнём говорить молитву вслух, то этим, так или иначе, будем либо искушать и смущать окружающих, либо (в последнем случае) помешаем им молиться.

Устная молитва нам необходима. Если бы мы, невзирая на то что мы ещё недостаточно опытны и даже не имеем столько благодати, чтобы удерживать молитву, стремились только к молитве умственной, творимой одним умом, да притом и внимательной, то мы, конечно, оставляли бы вообще всякую молитву. Часто у нас так и происходит. Поэтому для новоначального весьма уместно по возможности молиться вслух, т. е. упражняться в молитве гласной, или, как говорит святитель Игнатий, творимой голосом, а если ситуация не позволяет — повторять молитву устную, то есть творимую устами беззвучно. Не думайте, что эта устная молитва не принесёт пользы в борьбе с помыслами. И здесь необходимо внимание, без которого и устная, и гласная молитва, так же как и умная, оказывается совершенно пустой.

Мы же упускаем это из виду и, бывает, гоняемся только за одним количеством.

Некоторые подвижники всю жизнь не оставляли устной молитвы. Есть даже такая устная молитва, которая является высшей степенью молитвы умной, — когда чувства настолько переполняют душу человека, благодать настолько стесняет его сердце, что он не может удержать молитву внутри себя и вынужден произносить её устами, вслух, — именно от избытка чувств. Так было с блаженным Андреем, Христа ради юродивым. Из его уст вырывался как бы свист. Люди, не понимавшие его устроения, считали, что он беснуется, а это была устная молитва. Блаженный Андрей не мог удерживать её внутри себя, и она выражалась в таком невнятном произнесении слов, но молитва эта шла от избытка сердца. Когда я был паломником в некотором монастыре, один старец случайно рассказал мне, что он знал некоего афонского монаха, подвижника, и тот не произносил вслух всю Иисусову молитву, но время от времени у него вырывалось из уст: «Иисусе Христе! Иисусе Христе!» То есть от избытка чувств и уста произносили.

Поэтому не нужно думать, что устная молитва предназначена только для новоначальных и не приносит никакой пользы. Один Бог знает, как будут распределены Его дары. Иной и при устной молитве может необыкновенно преуспеть во внимании, так что в этом отношении будет превосходить того, кто занимается молитвой умственной. И сердечная молитва — у тех, конечно, кто обладает даром такой молитвы, — бывает иногда несколько рассеянной, а устная бывает чрезвычайно внимательной. Кроме того, многие молитвословия, совершаемые в церкви, произносятся устами: возгласы священника, чтение на клиросе псалмов или канонов, диаконские прошения во время ектений — всё это устная молитва. Поэтому уничижать её и считать, что от неё нет никакой пользы, было бы легкомысленно.

Это я говорю для того, чтобы не стремились чересчур рано перейти от молитвы устной к умной, чтобы те, кто уже понял, что такое умная молитва, и познал её на опыте, не пренебрегали устной молитвой.

Если мы понуждаем себя к молитве устной, пусть даже мы несколько рассеянны, то она всё же принесёт пользу. Допустим, пять-десять молитв мы сказали совершенно невнимательно, а потом опомнились. Сам наш голос, наша собственная молитва, звучащая в ушах, напоминает нам о том, что мы сейчас должны делать, и мы приходим в себя, приходим в чувство. Или, например, мы совершаем молитву устами беззвучно. Мы отвлеклись, сильно рассеялись, мысль занята другим, но вдруг мы замечаем, что наши уста по привычке шевелятся и произносят слова молитвы Иисусовой, и мы опять можем опомниться и вернуть свой ум к внимательной молитве.

Некоторые делают из умственной, или умной, молитвы самоцель и так за нею гоняются, что, опытно познав большее внимание при такой молитве, не придают значения молитве устной как бы безвкусной, ничего для них не значащей. Таким образом, они совсем перестают молиться. Это — ошибка, приводящая к рассеянности, оставлению молитвы, а впоследствии и к принятию греховных помыслов.

Когда человек чувствует, что во время устной молитвы уста его как бы сами собой замыкаются и ему неудобно, неинтересно молиться устами, а хочется — только умом, то это почти всегда является признаком того, что наступает переход к молитве умной. Тут нужно вести себя благоразумно. Некоторые люди из-за ложного смирения боятся высших степеней молитвы. Занимающиеся устной молитвой боятся молитвы умной, занимающиеся умной — боятся сердечной, потому что считают себя недостойными и думают: «Не должно у нас этого быть, мы этого не заслужили», — и прочее. Всё это так, но благодать молитвы Иисусовой и вообще благодать Божия даётся не по нашим заслугам, и поэтому такой подход — заслужили мы или не заслужили — нужно сразу отбросить. Мы ничего не заслужили, так как по своей жизни, по своим грехам достойны только геенны огненной — вот что мы действительно заслужили. Потому подобные рассуждения, конечно же, признак гордости. Мы ничего не достойны. Если благодать Божия посещает нас, то мы должны разумно её принимать, а не отвергать под предлогом смирения. Если чувствуем, что молитва устная переходит в умную и нам неловко, неинтересно, безвкусно говорить её устами, но хочется произносить умом, то попробуем перейти и к этому состоянию, будем произносить молитву только одним умом.

Может случиться, что вдруг нам опять станет как-то неуютно, в уме молитва будет произноситься с трудом, неуклюже, со скрипом, так сказать. Тогда вновь перейдём к устной молитве — ведь ничего страшного в этом нет. Во-первых, такое бывает от усталости: неопытным трудно молиться умственно. Во-вторых, это может быть просто оттого, что благодать умалилась. Например, мы в чём-то согрешили — и благодать умалилась, тогда у нас уже не получается творить молитву умом, поскольку это зависит не от нашего навыка, но более всего от действия благодати.

Молитва умная, или умственная, также имеет много степеней, зависящих, конечно, от внимания. Вообще, я думаю, преуспеяние в молитве безгранично, потому что истинная молитва — это есть общение с Богом, богообщение, которое будет продолжаться и в будущей жизни. Познание Бога будет в человеке всё более и более развиваться, и он будет восходить на высочайшие степени, о каких мы сейчас даже помыслить не способны. Объяснение этому даёт апостол Иоанн Богослов. Он говорит замечательные слова: «Сейчас мы чада Божии, но неизвестно, что будем, ибо увидим Бога, как Он есть» (1 Ин. 3, 2). То есть сейчас мы дети Божии, и это само по себе необыкновенное, великое звание: Бог усыновил нас, сделал Своими детьми, но в будущей жизни и оно окажется малым. Потому-то апостол Иоанн Богослов говорит: «но неизвестно, что будем, ибо увидим Бога, как Он есть». У апостола Иоанна нет даже слова, названия, чтобы наименовать состояние человека в будущей жизни. Следовательно, преуспеяние в молитве безгранично.

В каждой молитвенной степени также есть много разных, весьма условных степеней или градаций преуспеяния. Обратимся, например, к разделению на молитву устную, умную и сердечную. Я вам уже рассказывал, как человек произносил молитву устную от избытка сердечной, от избытка благодати. Или посмотрим на священника во время богослужения. Не будем говорить о нас, обыкновенных священниках, а скажем о таком, как отец Иоанн Крондштадтский. Несомненно, он во время богослужения произносил молитву вслух, т. е. она была устной, — иначе и быть не могло, но насколько она была пламенной, вдохновенной. Это позволяет нам сделать вывод о том, что разделение молитвы на различные виды и степени условно.

Мы не должны, однако, заниматься молитвой Иисусовой, словно каким-то, простите за такое слово, спортом, то есть во что бы то ни стало стремиться к определённым результатам. Результат здесь — это как раз не умная или сердечная молитва, но овладение собой, приобретение, прежде всего, покаяния, обретение через молитву силы бороться с собственным грехом. Иначе говоря, результат, которого нужно искать, — исполнение заповедей. Хотя можно сказать, что и исполнение заповедей тоже средство, а конечная цель — спасение в вечности. Когда мы будем так серьёзно смотреть на свою духовную жизнь и понимать, что она ведётся не ради какого-то преуспеяния, духовного развития и достижения каких-то духовных высот, но ради спасения в вечности, тогда наше отношение к молитве станет совсем другим. И для нас будет не так важно, устами ли мы молимся, или умом, или уже в сердце, а важен будет конечный результат — оказаться в Царствии Небесном, в раю. До той поры никто из нас не имеет права успокаиваться и считать, что он достиг какого-то уровня, и этим тщеславиться или впадать в самодовольство.

Итак, в каждом отдельном случае нужно правильно сориентироваться. И конечно, лучше всего, когда есть опытный советчик.

Составлено по книге
схиархимандрита Авраама (Рейдмана)
«Беседы о духовной жизни»

Разновидности Иисусовой молитвы

Мир всем призывающим имя Иисуса Христа!

Напоминаю, что основным и главным деланием покаяния является творение Иисусовой молитвы с целью покаяния. Не случайно процесс именуется подвигом, деланием и творением. Деланием он называется потому, что его нужно делать, производить. Творением этот процесс называется потому, что его нужно творить, т.е. осуществлять как творческий акт. Подвигом он именуется потому, что до времени нам надо себя все время заставлять и подвигать заниматься призыванием имени Спасителя Иисуса Христа со вниманием и покаянным чувством.

С одной стороны, делание Иисусовой молитвы (ИМ) есть веками отшлифованный святыми отцами процесс, а с другой – оно имеет интимное своеобразие, которое зависит от личности делателя и его отношений с Богом. Как известный процесс это делание проверяется по святым отцам, писавшим о нем. Как своеобразное творчество личности этот процесс проверяется по наличным плодам.

В делании ИМ важно идти с помощью руководителя и проверкой по отцам от вехи к вехе. Утвердившись на новой вехе, должно творчески искать следующую. Если что-то пойдет не так, то должно возвращаться к надежной предыдущей освоенной вехе и от нее опять искать путь к новой!

В отношении помыслов напоминаю, проясняю и уточняю, что во время произнесения Иисусовой молитвы должно отвергать не только явно греховные помыслы, но любые помыслы вообще! Любой помысел, приходящий во время делания молитвы по причине нашего неотвержения его, независимо от его вида и содержания, является греховным по отношению к самой молитве. Он противится молитве, рассеивает внимание, действует против внимания и сосредоточения на Господе Боге. Должно избегать не только посторонних и суетных помыслов, но и так называемых помыслов контроля. Помыслы контроля – это такие помыслы, которые говорят нам о контроле за самим деланием молитв. Например, какое количество я прочитал, как я дышу, сколько слогов молитвы на вздохе и сколько на выходе, и т.п. Все это следует обдумать до совершения молитвы. Во время молитвы подобные помыслы отвлекают от внимания и заглушают покаянное чувство.

Внимание при делании ИМ сосредотачивается и удерживается по отношению к трем предметам – словам молитвы, месту ее принесения Богу (сердечное место) и на присутствующем Господе Боге.

Забота внимания к словам в том, чтобы не допускать никакие прочие помыслы или слова, кроме слов молитвы.

Забота внимания о сердечном месте состоит в нахождении сердечного места и постоянном удержании ума в этом месте.

Забота о внимании к присутствующему Господу Богу состоит в том, чтобы удерживать наш ум в присутствии Бога, произнося молитву Ему с должными чувствами смирения, благоговения, страха Божьего и сокрушения. При этом после прочтения некоторого числа молитв должно без принятия помыслов останавливаться (пождание) и прислушиваться к присутствующему Богу в надежде, что Он нечто ответит тебе.

Когда Бог отвечает, то Он отвечает не через обычный механизм помыслов, который все время должен находиться под нашим контролем и блокировать любой приходящий помысел на самом его подходе так, чтобы не рассмотреть даже его вид. Об этом святой Давид писал: «приходящего ко мне не познах». Ответ от Бога приходит в директории внимания предстояния пред Богом.

Помышления, исходящие от Бога к нам, тонкие и духовные. Они не препятствуют молитве и не рассеивают внимание. Они усугубляют внимание настолько, что само внимание о внимании пропадает! Они сокрушают сердце и производят плач и слезы. Они дают истинное видение своего греха, правильное самовоззрение и смиренномудрое ощущение, а также искреннее поболение о своей греховности. Божественные помышления приходят в ум и сердце самовластно, производя должное и желаемое Богом благое воздействие на нас.

Они являются искомым нами содержанием и смыслом. Так в ИМ мы исполняем заповедь Бога «Ищите, толцыте и просите».

Толкаем (стучим) мы непрестанным призыванием имени Иисуса Христа со вниманием в дверь сердца. Бог находится здесь, с нами, но за дверями нашего сердца. Ищем мы Божьего ответа, приносящего нам содержание (предмет, пищу), необходимое нам именно сейчас и сегодня. Просим мы единого на потребу – исцеления и очищения благодатью Божией посредством покаяния, плача и слез. Открывает нам Бог дверь покаяния, дверь своего милосердия, дверь нашего сердца. Когда дверь нашего сердца отворяется Богом, тогда мы имеем общение с Ним лицом к Лицу.

Он может взойти к нам, в наше сердце или позволить нам вознестись к Нему. Другими словами, триединое внимание в молитве заботится о том, Кому мы молимся (т.е. присутствующему здесь Богу), где мы молимся (т.е. в сердце или в сердечном месте для новоначальных) и о чем, чем и как мы молимся (т.е. содержание нашей молитвы с его основным центром – именем Иисуса Христа).

Соответственно трем образам нашего внимания в молитве мы имеем трехгранное зеркало, отражающее наше состояние.

Внимание к словам молитвы показывает нам чистоту (или нечистоту) нашего ума. Вершиной этого внимания является зрение содержания молитвы целиком, или умная (зрительная) молитва. При овладении этой вершиной ум наш бывает совершенно чист и упразднен не только от всякого страстного помыла, но и от всякого житейского, земного и попечительного помысла. Если эти помыслы пробивают, значит, мы страдаем миролюбием и заземленностью.

Внимание к сердечному месту показывает нам чистоту сердца и его состояние. Вершиной этого внимания является достижение нами любви к Богу от всего сердца. Молитва при этом называется сердечной.

Соединение чистоты ума и сердца дают нам умно-сердечную молитву.

Внимание к Богу показывает нам наше пред Ним состояние (предстояние) и устроение, наше к Нему отношение и Его отношение к нам. Здесь мы начинаем видеть и ощущать Бога как Бога. Ощущаем страх Божий. Ощущаем любовь и благодарение к Богу от всего нашего естества. Вершиной этого внимания является благодатное смирение и дивное благоговение. Здесь мы ощущаем и переживаем внимание, заботу, ласку и любовь Бога к нам.

Напоминаю, что если мы молимся с принятием посторонних помыслов, значит, мы находимся под адом, не исцелены еще и должны находиться под благим игом покаяния и покаянного трудничества. Избавление от посторонних помыслов не является духовным достижением, но есть лишь возвращение к утраченной нами чистоте и восстановление нашего естественного состояния.

По виду и содержанию пробивающихся к нам на молитве помыслов мы можем судить о господстве владеющей нами страсти. Если во время молитвы к нам приходят, например, помыслы попечения и земных забот, значит, у нас господствует страсть миролюбия. Если, например, приходят помыслы неприязни или недовольства в отношению к кому-то из людей, значит, мы страждем страстью осуждения, ненависти и гнева. При пропускании подобных помыслов от нашей молитвы (которая вменяется нам в грех) есть только одна польза – обнаружение движущейся страсти или страстей. После этого мы должны приносить покаяние в обнаруженной страсти и в разрушении нам нашей молитвы, в пленении нас бесовскими и страстными помыслами, в грехолюбии и неотлипчивости (неотвязчивости) греха.

Средства помощи к указанным видам внимания.

Для тех видов внимания: должно уединяться; выбрать (после разогревательных поклонов) подходящее положение тела (сидя, полулежа, лежа), чтобы оно не мешало и не отвлекало от молитвы; находиться в малоосвещенном помещении; устранить посторонние звуки и шумы.

Для внимания к словам молитвы: должно подобрать подходящую скорость произношения слов молитвы; установить подходящее внимание; заключать ум в слова молитвы (как бы заливая жидкий гипс в форму молитвенных слов) и не выходить из них ни под каким предлогом; трезвением (боковым духовными зрением и чувством) наблюдать за возможными появляющимися на горизонте помыслами с тем, чтобы отогнать их ранее, чем они покажут свой вид и свое содержание. Если они все же успеют показать свой вид, то сразу волевым усилием и призыванием имени Бога (а значит, и Его помощи) гневаться на помысел и отгонять его.

Для внимания к сердечному месту: помогать механическим надавливанием пальцев своей руки на сердечное место (примерно два пальца вверх от левого сосца); держать свои глаза закрытыми; склонять свою голову к левой груди и как бы зреть по направлению внутрь сердца своим умом.

Надеюсь, написанное мной поможет вам в вашем молитвенном трудничестве.

Разновидности Иисусовой молитвы

О вариантах или формах Иисусовой молитвы

Здравствуйте, дорогой батюшка Олег! Вот мои вопросы.

1) В проповеди я слышал, что Иоанн Кронштадтский молился так: “Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя”. Все дни я молился как у Вас написано в школе, но, когда вчера попробовал молиться как отец Иоанн, то почувствовал, что чего-то не хватает, особенно “Христе”. Конечно, в том случае, нет ни буквы «р», ни «г», ни «д». Её легче произносить. Но так молился сам Иоанн Кронштадтский!

а) Может, до этого он иначе молился или для его духовного совершенства этого было вполне достаточно?

б) Вобщем, каковы возможные варианты произнесения молитвы и есть ли среди них менее или более (особенно по защите от бесов) действенные, сильные в слове?

в) И ещё: можно ли вместо слова “помилуй” в некоторых случаях употреблять слово “прости”? И можно ли так: “Господи, [Иисусе Христе — 3 раза], Сыне Божий, помилуй мя”?

2) Господь “учит тайно предстоять Богу в сердце… обращаться к Нему в духе и истине на всяком месте… обращаясь за помощью…”.

а) Скажите, можно ли, когда ум немного устаёт, начинать предстоять не Господу, а Пресвятой Богородице?

б) Можно ли Её почитать за Матушку, Матерь, подобно тому, как мы почитаем Господа Саваофа Отцом?

в) И ещё: о чём, кроме как о помиловании, можно просить тайно в уме в течение дня?

г) От Вас я слышал, что можно просить благословения. А можно ли также вести как бы беседу с Господом? Умом, когда получается, возвышаться до небес и, пребывая там, общаться с Господом?

Благословите меня! Мир Вам и благодать обильная от Господа да будут!

Ответ отца Олега Моленко:

1) Мы ради заповеданного Богом поиска можем пробовать различные святоотеческие делания и молитвы. Те из них, которые подойдут именно тебе и будут работать у тебя и приносить плод, должно брать. Остальные оставлять. Святость и авторитет отца при этом не должны иметь для нас значения. Для него эта молитва работала, а для меня — нет.

Вообще-то, чем молитва короче, тем лучше. Но только не в ущерб силе ее слов и содержания. Например, самая короткая молитва «Господи помилуй» не может своей краткостью компенсировать отсутствие в ней имени Иисуса Христа Сына Божьего.

а) Насколько я знаю и разумею, отец Иоанн сразу был вразумлен Богом молиться именно этой формой Иисусовой молитвы и никогда ее не менял. При его горячей вере и чистоте этой молитвы было более чем достаточно для достижения духовного совершенства. Все, что он имел, он имел благодаря этой молитве.

б) Варианты или формы Иисусовой молитвы могут быть разными. Различия эти касаются или имени Господа, или просительной части.

В отношении имени Господа есть такие варианты:

«Господи, Иисусе Христе. «
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий. «
«Иисусе Христе. «
«Иисусе Христе, Сыне Божий. «
«Господи, Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий. «
«Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий. «
«Иисусе, Сыне Божий. «
«Иисусе, Сыне и Слове Божий. «.

В отношении просительной части могут быть такие варианты:

«помилуй мя»
«спаси мя»
«помилуй мя грешного»
«помилуй мя многогрешного»
«помилуй нас»
«будь многомилостив мне многогрешному»
«избави от такой-то (назвать страсть) страсти»
«защити от враг видимых и невидимых»
«защити меня от бесов»
«сохрани от сетей и козней бесовских»
«помоги в том-то (назвать конкретно)»
«исцели душу мою» и т.д. и т.п.

При упоминании Богородицы могут быть такие варианты:

«Богородицею помилуй мя»
«молитв ради Богородицы помилуй мя»
«Богородицы ради помилуй мя».

в) Употребление слова «прости» в Иисусовой молитве не возбранено, но оно нецелесообразно, ибо слово «помилуй» включает в себя и прощение грехов.
Повторять само имя «Иисусе Христе» два или три раза за молитву можно, если это тебе помогает.

в) О текущих твоих нуждах.

г) Скитаться умом по небесам и другим места не надо. Иначе он будет мечтать и обольщаться демонами. Ум должно заключать в себе, в слова молитвы и сводить в сердечное место.

Школа Иисусовой молитвы

О правильном настрое и настроении во время совершения Иисусовой молитвы

Отче, я, в качестве новоначального, уяснил для себя в отношении прохождения подвига призывания имени Иисуса Христа следующее:

1. Я должен призывать имя Спасителя в форме Иисусовой молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».

2. Я должен произносить эту молитву как можно больше по количеству и как можно чаще в течение дня и ночи.

3. Я должен при произношении молитвы всякий раз весь упор делать на внимание к словам молитвы, буквально заключая ум в произносимые слова и не допуская ему вырываться из них или скитаться в посторонних помыслах.

4. При сугубом внимании ума к словам молитвы я должен определить место, в котором я буду держать свой ум вместе со вниманием к словам молитвы. Я уразумел, что таким местом является сердечное место или место у моего сердца, которое я могу определить путем слежения за вздохом – в конце вздоха оно и находится, или определить путем прикладывания двух своих пальцев, отмеряя ими от левого сосца вверх – там под пальцем на поверхности груди и будет искомое место, именуемое еще силой словес. Я должен сводить свой ум в это сердечное место и там держать его в произносимых словах Иисусовой молитвы.

5. При совершении молитвы вышеуказанным способом, я должен понимать, что это не просто какое-то механическое делание, а реальное предстояние перед Живым Богом.

Я молюсь не в стену, не в потолок, а Живому присутствующему здесь и внимающему мне Богу! Вот почему после сугубого внимания к тому, что я говорю Богу, я должен прилагать свое сердечное переживание или чувство. Единственным чувством, которое Бог принимает от новоначального в подвиге человека, является покаянное чувство. Ум молится внимательными словами, а сердце – покаянным чувством, которое, концентрируясь, превращается в сокрушение сердца. Таким образом сокрушенное сердце становится истинно и богоугодно смиренным, а это состояние Бог не унизит отвержением или не поддержанием помощью и благодатью от Себя.

6. Я уразумел, что для успешного продвижения в этом великом делании мне нужна помощь ради моей лютой немощи в обустройстве способствующих этому деланию условий. Вот почему мне нужно уединение, устранение посторонних звуков и прочего отвлекающего от молитвы, затемненная комната, сидячее, полулежачее или лежачее положение моего тела, закрытые глаза, устремленные к сердечному месту, свободное и тихое дыхание.

7. Я уразумел, что для успеха в молитве мне нужно пождание и приболезненность делания или болезненность, возникающая во время делания. Её мне необходимо смиренно терпеть, как и сухость, безплодие и кажущееся непреуспеяние в делании.

8. Я ведаю, что первым деятельным плодом моей Иисусовой молитвы является усугубление внимания к словам молитвы, вершиной которого является благодатное внимание или так называемое молитвенное действо. Первым же духовным плодом этого спасительного делания является зрение своего греха, своей погибели, лютой немощи, мерзости, далекости от Бога и т.п., что приводит ум к печали, душу к покаянию, а сердце к сокрушению и плачу.

9. Я ведаю, что покаянный плач приемлется Богом, как мое покаяние. К этому плачу меня ведет внимательное моление именем Иисуса Христа, которое утесняет мое сердце. Утесненному сердцу нужно прикосновение «ключа» для открытия его. Таким «ключем» бывает приходящий во время молитвы помысел, посылаемый Богом или Ангелом Божьим, или найденная мною с Божьей помощью сокрушающая фраза из Писания, богослужения или другого духовного источника. Такой помысел может приходить во время внимательной молитвы. Он самовластно входит в нас и не разрушает нашей молитвы и нашего внимания, но оживляет её покаянием и плачем. Плачем же мы непременно пред Богом. Если до этого нам с нашим каменносердечием и сухостью было трудно предстоять пред Богом, то плач сразу поставляет нас перед Ним и повергает долу, к распластыванию перед Ним. Сама Иисусовая молитва без вспомоществующего помысла не может вскрыть накопившийся благодаря ей заряд плача.

10. Первым признаком, исходящим не от меня и свидетельствующим о правильности делания молитвы, является открытие за мою молитву брани от демонов. Бывают попытки бесов обмануть подвижника молитвы временным отступлением и затишьем, чтобы ввести его в погибельно самомнение или ложное русло неправильного делания. Однако если мы всякий раз, почувствовав свободу от бесовского натиска, будет усиливать нашу внимательную молитву, то бесы не смогут этого вытерпеть и непременно возобновят явную брань.

Такое благодатное познание себя, своего времени, состояния прочих людей, доставляемое милостью Божией через духовное видение ума за внимательную покаянную молитву Иисусовую, является самым надежным, истинным, убедительным познанием из всех прочих возможных познаний. При таком познании человеку ничего уже не надо доказывать, ни в чем убеждать, ибо он сам в себе имеет благодатное видение истинного положения всего созерцаемого им.

Так, отче честный, я понимаю мое делание и пребывание в нем во спасение. Однако молю Вас внести поправки или дополнения, ибо при всем этом я чувствую нехватку чего-то упущенного мой.

Учениче мой, прославь нашего Господа Бога за дарованное тебе делание, ведение и преуспеяние в нем! В целом ты верно и истинно описал картину делания покаянной Иисусовой молитвы для новоначального в ней и несколько устоявшегося в ней делателя. Однако всегда есть что добавить для пользы дела.

Сегодня я хочу поведать тебе важное и упущенное тобой дополнение, которое касается настроя и настроения при делании Иисусовой молитвы. Не секрет, что в любом человеческом деле важно не только уменье, знание, опыт, силы, условия, обстоятельства, состояние делателей, но и настрой и настроение их.

Под настроем я понимаю общее, всеобъемлющее, устойчивое, духовно нравственное состояние человека, служащее основанием для его действований. Под настроением я понимаю более узкое, конкретное, временное состояние, стимулирующее человека к соответствующим деланиям, достижению поставленной цели и получению искомых плодов.

По отношению к великому и спасительному деланию Иисусовой молитвы под настроем должно понимать наличие в человеке правильного умонастроения и соответствующих опор для его действований.

Правильным умонастроением будет такое: что я приступаю к молению именем Иисуса Христа только ради спасения своей души, с целью принесения Богу удовлетворительного покаяния, очищения себя покаянием и молитвой и переделывания себя из ветхого в нового человека по образу призываемого мной в молитве Иисуса Христа.

Опорами для нужного настроя являются истинная и несомненная вера, благая надежда и нелицемерная любовь, а также решимость никогда и ни по каким причинам не оставить этого делания и настроиться нести его сколь угодно длительное время, хоть всю оставшуюся жизнь.

О какой вере идет речь по отношению к Иисусовой молитве? Ясно, что не о той, которая от слуха, т.е. догматической нашей правой вере, как основе нашего богоугождения. Речь идет о вере в имя Божие и силу имени Иисуса Христа. Все наше делание основано на твердой и несомненной вере в божественность, а потому непреодолимую силу имени Иисуса Христа Сына Божьего, о котором нам подобает спастись. Благодаря этой вере мы не сомневаемся в успехе этого делания, ибо он основан не на наших жалких потугах, а на силе и действии божественного имени нашего Спасителя Иисуса Христа. Несомненность в успехе помогает нам преодолеть злое уныние, разленение, охлаждение к деланию и отчаяние при задержках видимого преуспеяния в нем. Эта несомненность в благом исходе дела запечатлевается в нашей благой надежде на имя Иисуса Христа и конечном благом результате моления им. Такая надежда не посрамит нас, но является стимулом к прохождению делания, благодушного терпения всего болезненного и неприятного, непременно возникающего при этом делании, а также основанием ревности к этом деланию.

Понятно, что без любви никакое дело, никакое делание, никакая жертва не могут принести нам пользу. О какой же любви может идти речь во время делания Иисусовой молитвы? О той самой любви по отношению к Богу и ближним, о которой нам заповедал Христос, как о первой и высшей заповеди. Исполнить эту заповедь о любви к Богу от всего сердца, от всей души, от всего помышления и всей крепости своей мы по-настоящему можем только в этом делании, впрочем, как и заповедь о нелицемерной любви к ближним.

В чем проявляется наша любовь к Богу во время моления Его святейшим и божественном имени?

1. В памяти о Боге и Спасителе своем. Когда любишь кого-то, то помнишь Его и о Нем, и постоянно влечешься памятью пребывать с Любимым. С этой стороны Иисусовая молитва становится для нас училищем и деланием непрестанной памяти о нашем Боге и Спасителе. Чем больше помним о Боге мы, тем больше помнит Бог о нас. Если мы достигаем непрестанной памяти о Боге и Его присутствии, то и Он непрестанно будут помнить о нас и благодетельствовать нам. Вот почему Иисусовая молитва называлась отцами непрестанной памятью о Боге и непрестанным поучением. Только непрестанной памятью о Боге мы можем одолеть демона исполина забвения, который не допускает нас к Богу и всякий раз похищает память о Нем.

2. Поскольку мы непостоянны и подвержены действию греховных страстей, то наша любовь к Богу с этой стороны проявляется в покаянии, плаче, воздыхании о допущенном грехе, в очищении и исправлении себя в угоду Любимому.

3. Любовь требует от нас исповедания о Любимом. Призывая имя Иисуса Христа, мы исповедуем Его перед святыми Ангелами, всем небом, всей тварью и перед демонами.

4. Любовь соединяет любящих в благой союз. Призывая Бога в Его имени, мы в меру своего очищения и духовной просветленности соединяемся с Любимым Богом в дивный союз. От этого соединения мы приходим в состояние дивного сердечного мира, душевного покоя и спокойствия ума. Вот почему мы перестаем напрасно гневаться, раздражаться, искать своего, осуждать других людей.

Познавая себя в делании Иисусовой молитвы, мы познаем всю человеческую природу, а через общность нашей природы мы познаем всякого человека, особенно ближнего для нас. Вот почему только при этом делании мы начинаем любить людей нелицемерно, безкорыстно, с подлинной жалостью и милосердием к ним. Ведь мы опытно познали, что находимся с ними в одинаковом погибельном состоянии. У нас есть преимущество правой веры и истинного познания себя. Они же, бедные, даже не знают о своем жутком состоянии, своей погибели и соответствующей ей вечной страшной участи.

Имея такой богоугодный настрой в нашем делании, мы стараемся стяжать правильное сегодняшнее настроение. Оно включает в себя ревность о делании и неисходном пребывании в покаянии, жажду покаяния и очищения себя, благоговейное отношение к Великому Богу, ненадеянность на себя, открытость к любым поправкам со стороны Бога, легкоуправляемость нами посредством благого послушания и самоотвержения себя, мужество, помогающее нам выстоять в делании и преодолевать все препятствия, возникающие в нем, смиренномудрие и решимость вновь и вновь распинать себя на кресте молитвы.

При таком настрое и настроении преуспеяние в делании и успех есть лишь дело времени.

Разновидности Иисусовой молитвы

Один из наших читателей делится своим замечанием относительно книги греческого старца прп. Порфирия Кавсокаливита и просит пояснений к некоторым его поучениям. В частности, читатель пишет: «Старец Порфирий в своей книге «Цветослов» учит умной молитве не так, как святой Феофан Затворник. Старец учит, что настоящий способ молитвы – это как раз ум держать в голове, а не в сердце, и что это высший способ молитвы. Еще говорится, что, оказывается, есть восемь методов Иисусовой молитвы. Что это значит? Где найти подробности, чтобы разобраться?»

Замечание читателя наводит на некоторые размышления, которые и могут послужить ответом. Старец Порфирий подвижник святой жизни [1], его поучения имеют большую ценность. Но к любому тексту надо постараться отнестись вдумчиво и внимательно. В книге «Цветослов советов», где собраны разного рода материалы о старце и его высказывания, действительно найдем пересказ некоторых советов, помещенных под заглавием «Частные наставления об умной молитве». К этой заметке и относятся оба вопроса читателя [2].

1. Первый вопрос связан с таким высказыванием: «Один брат» услышал от старца: «прекрати заниматься молитвой Иисусовой по этой книге [имеется в виду «Невидимая Брань» прп. Никодима – Н.Н.]. Оставь место своего сердца, перейди во внутренний центр своей головы и прямо там говори [молитву]».

Прежде всего, заметим, что здесь нет прямой речи старца. Его слова приводятся в анонимном изложении некоего «одного брата» и публикуются в интерпретации составителя книги. Такого рода двойной пересказ слов старца не может не поставить под сомнение степень их точности. Нет гарантии того, что безымянный «брат» правильно понял сказанное старцем, что он верно донес смысл услышанного до составителя книги. Неизвестно, как сказалось субъективное восприятие составителя на подаче полученного материала. Зато хорошо известно другое – то, что среди чад различных старцев и безымянных братьев приходится часто слышать рассказы самые невероятные.

Но даже в том случае, когда имеется аудиозапись частной беседы старца, мы не вправе торопиться с выводами. Нам неизвестно, кому именно и с какой целью адресовалось высказывание. Давая наставления частному лицу, старец мог иметь самые разные мотивы. Отец Порфирий обладал даром созерцания и, соответственно, прозорливостью. Он мог видеть, например, что именно этому человеку по тем или иным причинам противопоказана концентрация внимания в области сердца, и, чтобы избежать беды, подсказывал какие-то приемлемые варианты. Но такого рода советы могут быть совершенно непригодны для других.

Некоторым людям действительно бывает не рекомендована сердечная молитва. Например, известен случай, когда прп. Паисий Молдавский запретил это делание старцу Афанасию Площанскому в силу неких личных особенностей этого незаурядного подвижника. Старец, по заповеди наставника, до конца жизни «проходил лишь устную Иисусову молитву» [3].

Ограничения в занятии умным деланием могут налагаться по медицинским показаниям. Причиной может стать сердечная болезнь, шизоидный, параноидный или иной психопатический синдром. Препятствием может служить состояние прельщения. Что же на самом деле имел в виду старец Порфирий, мы никогда не узнаем, остается только гадать. А это занятие не продуктивное.

Заметим, что не случайно этот сюжет в книге озаглавлен: «Частные наставления. ». Составитель уже одним этим предупреждает от неосторожных заключений. Кроме того, сюжет завершается совершенно определенным предостережением: «Не следует забывать, что вышеприведенный разговор велся с конкретным человеком, находящимся на определенном уровне духовного развития. Другим людям о. Порфирий давал другие наставления. Подобного рода советы старца носят сугубо личный характер и не подходят для общего руководства».

Более того, аналогичное предупреждение дано и в самом начале книги: «Многие из советов старца носят очень личный характер и поэтому для нас могут быть неприемлемы. Его наставления всегда учитывали физическое состояние, общественное и семейное положение, духовный уровень того, к кому была обращена его любовь» [4].

Казалось бы, все этим сказано. Но, к сожалению, многие важные нюансы часто бывают упущены, так как читатель недостаточно внимательный воспринимает текст фрагментарно. Ум торопливый, неосновательный высматривает в книге разрозненные мысли, он склонен к поспешным обобщениям и произвольным выводам. Ленясь обременяться рассуждением, мы сами повышаем вероятность собственных ошибок, преткновений, заблуждений.

2. Второй отрывок того же текста ставит нас перед другим вопросом. Тот же «один брат», как повествует составитель книги, «прочитал в ежегодном журнале святогорского монастыря Григориат за 1978 и 1979 годы, что существует восемь видов Иисусовой молитвы, и тот, которому научил его старец, был одним из высших» [5].

Во-первых, мы опять имеем двойной пересказ, но не конкретную цитату. А чтобы судить, о каких «видах» молитвы там говорится, необходимо видеть не одну цитату, но и контекст. Иначе, опять же, остается только гадать.

Например, в нашей книге «О молитве Иисусовой: Аскетический трактат» говорится о шести видах молитвы. В других работах выделяют только три: словесная, умная, сердечная. А возможны и другие принципы классификации, например: головная и мечтательная или: деятельная и созерцательная и так далее. Можно, исходя из разных критериев, разделить молитву и на восемь, и на десять видов.

То же относится и к упомянутому «высшему» виду молитвы. Что прочитал и что имел в виду неизвестный «брат» нам неведомо, но если учесть, что ему запрещали умом обращаться к сердцу, то не исключено, что в данном случае уже имела место некоторая поврежденность этого ума. Потому и затруднительно всерьез рассматривать подобные высказывания.

Что же касается разновидностей и методов молитвы, то, как известно, кроме общих принципов учения имеются особые, не общие пути. Каждый старец ведет и учит несколько по-своему. Понятно, что всякий наставник опирается на личный опыт, исходит из своих способностей, зависит от особенностей собственной натуры. Кроме того, наставник опытный всегда будет учитывать индивидуальность каждого ученика. В этом смысле можно сказать, что сколько старцев – столько путей и методов молитвы.

Особый разговор о старцах благодатных, наделенных духовными дарами. Их действия, направляемые непосредственно Духом Святым, тем более непредсказуемы, их методы бывают неординарны и неподражаемы. Сверхъестественная сила благодати позволяет духоносным личностям действовать вне общих принципов и правил.

Именно так, путем не общим, вели своих пасомых такие старцы, как Порфирий Кавсокаливит, как Харалампий Дионисиатский и другие выдающиеся подвижники. Они могли учить молитве экстраординарно. Настолько, что их пример до сей поры смущает и не дает покоя тем, кто за отсутствием личного духовного опыта не способен вместить того, что выходит за грани опыта телесного и душевного. Такие не восприимчивые к действу Духа лица дерзают возводить хулу на духоносных старцев: там, где водительствует благодать, им видятся болезненные признаки прельщения [6].

И, наконец, последнее. Тот, кто находится под окормлением старца, тот себя ему и вручает и послушно следует наставлениям, какими бы странными со стороны они ни казались. Но что остается тем, кто такой возможности не имеет? А остается одно: прислушаться к завещанному нам святыми отцами. Какие бы советы мы ни услышали, какие бы высказывания ни встречались нам в книгах, будем помнить главный руководящий принцип. Он хорошо сформулирован свт. Феофаном Затворником:
«Мне сказывал один, что он чувствует нечто [в молитве], когда вниманием своим стоит на хребте, против груди, назади [а не в сердце]. Что же, и признать это дело правым потому, что он чувствует нечто? Не тем надо нам оправдывать свои делания, что нечто чувствуем от них, а тем, что они указаны нам древними отцами» [7]. Вот где критерий для отбора приемов и методов, чтобы не ошибиться, не заблудиться.

Что же касается подобных советов: «перейти во внутренний центр своей головы» и там молиться, то, где бы мы их ни прочли, ни услышали, вспомним, что всеми древними отцами указан нам один-единственный путь: держи ум в сердце. Или, как сказано прп. Григорием Синаитом: «Вытесняй свой ум из рассудка в сердце и удерживай его там» [8]. Это и есть магистральный путь, «указанный нам древними отцами», его и надлежит держаться.

А старцы могли высказываться разнообразно, имея самые разные мотивы и поводы. К тому же и старцы бывают разные, это тоже надо учесть. Вот что, например, говорил тот же свт. Феофан о некоторых валаамских старцах: «со старцами лучше разойтись. старцы состоят в прелести и стараются других столкнуть туда же; я вынужден сказать вам: не слушайте их» [9].

[1] Преподобный Порфирий Кавсокаливит (Баирактарис) канонизирован 27 ноября 2013 г. Священным Синодом Константинопольского патриархата. День празднования памяти святого 19/2.12.

[2] Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов. Афон, 2008. С. 433, 434.

[3] См.: Житие оптинского старца Макария. Оптина пуст., 1995. С. 41.

[4] Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов. Афон, 2008. С. 20, 434.

[5] Порфирий Кавсокаливит, старец. Цветослов советов. Афон, 2008. С. 434.

[6] См.: Осипов А.И. // Носители Духа. М., 2011. С. 10–17; Осипов А.И. «Как же можно беспрестанно молиться. » М., 2009. С. 48–51; Осипов А.И. // Благодатный огонь. М., 2007. № 17. С. 13–18.

[7] См.: Феофан Затворник, свт. О молитве Иисусовой в письмах к схиигум. Герману и схимон. Агапию. М., 1998. С. 15–20, 72, 73, 75.

[8] Григорий Синаит, прп. // Григорий Палама, свт. Слово на житие прп. Петра Афонского. Афон, 2007. С. 27.